— Ага! — с напускной радостью воскликнула я, стараясь не обращать внимания на то, что подарок был аккуратно завернут в оберточную бумагу с суровым изображением Вифлеемского вертепа.
Но моя улыбка продержалась недолго — до тех пор, пока я не увидела белый кожаный переплет и золотой обрез книги. Сердце мое провалилось куда-то под стол, когда я перевернула книгу и прочла выведенное сусальным золотом заглавие: «Святое Слово, издание общины Людей Веры».
Как оказалось, это было еще не все золото, что блестит. Внизу обложки гордо сверкала надпись: «Семья Хеффер». Книга была заложена красной бархатной закладкой с золотой пушистой кисточкой.
Честно скажу, я просто растерялась. Пытаясь собраться с силами, чтобы сказать вслух хоть что-нибудь, кроме: «это самый кошмарный подарок в моей жизни», я машинально открыла книгу на заложенной странице. Лучше бы я этого не делала! Я крепко зажмурилась, в робкой надежде, что у меня случился обман зрения. Но нет, с глазами у меня было все в порядке.
Книга была открыта на генеалогическом древе. Манерным почерком с сильным наклоном влево, в котором я сразу узнала кривую руку злотчима, было написано: ЛИНДА ХЕФФЕР. Имя моей мамы соединялось тонкой чертой с именем ДЖОНА ХЕФФЕРА, сверху была проставлена дата счастливого замужества. Под именами супругов красовались наши с братом и сестрой имена (как будто бы мы родились от этого брака!)
Допустим, мой биологический отец, Пол Монтгомери, бросил нас, когда я была совсем маленькой, и с тех пор не показывал носа. За исключением редких чеков на смехотворные суммы детского пособия, всегда приходивших в конвертах без обратного адреса, мой настоящий папочка не принимал никакого участия в нашей жизни. Кто спорит, никудышный мне достался папаша. Но каким бы ни был Пол Монтгомери, он все-таки был моим отцом, а ненавидящий меня до судорог Джон Хеффер — нет.
Я подняла глаза от фиктивного семейного древа и посмотрела на маму. Внутри меня бушевала буря, но голос прозвучал на удивление ровно и почти спокойно.
— О чем ты думала, когда выбирала мне такой подарок на день рождения?
Разумеется, от такого вопроса мама тут же окрысилась.
— Нам казалось, тебе будет приятно знать, что ты по-прежнему остаешься частью нашей семьи!
— Но это не так. Я перестала быть частью вашей семьи задолго до того, как меня Пометили. Мы с тобой прекрасно это знаем, да и для Джона это тоже давно не секрет.
— Твой папа никогда не…
Но я подняла руку, прерывая ее.
— Хватит! Джон Хеффер мне не отец. Он твой муж, только и всего. Это был твой выбор, я тут не причем. — Рана, кровоточившая с того самого момента, когда мама появилась перед нашим столиком, наконец, открылась, и теперь я просто истекала злобой и отчаянием. — В этом все и дело, мама. Когда ты выбирала подарок, тебе следовало думать о том, что понравится мне, а не о том, что твой сбрендивший муженек хочет силой забить мне в глотку!
— Следи за языком, Зои, — рявкнула мама и сердито посмотрела на бабушку. — Она во всем берет пример с тебя!
Бабушка иронично приподняла седую бровь и покачала головой.
— Спасибо, Линда. Это лучшее, что ты сказала мне за последние годы.
— Где он? — устало спросила я маму.
— Кто?
— Джон. Где он? Ты приехала сюда не ради меня. Ты приехала, потому что ему хотелось испортить мне праздник, а раз так, он должен быть где-то здесь. Разве он может пропустить такое представление?
— Просто не понимаю, о чем ты говоришь! — воскликнула мама, отводя глаза. Ну что ж, значит, я не ошиблась.
Я встала и заорала на всю площадь:
— Джон! Идите сюда!
Ну вот, полюбуйтесь! В тот же миг ко мне повернулся мужчина, сидевший у стойки в самом дальнем конце улицы, возле входа в «Старбакс».
Он неторопливо направился к нам, а я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, что же нашла в нем моя мама. Абсолютно невзрачный тип. Среднего роста — темные, с проседью волосы — скошенный подбородок — цыплячьи плечики — тощие ножки. Короче, пройдешь мимо — не оглянешься. Но если вас угораздит заглянуть ему в глаза, вы сразу поймете, что в них-то и притаилось нечто необычное — а именно, полное отсутствие тепла. Мне всегда казалось странным, что этот холодный бездушный тип может с таким фанатизмом проповедовать свою веру!
