— «Дракула»! Ты раздобыла старое издание «Дракулы»?
— Бери выше, Птичка! Посмотри на оборот титульного листа! — сияя от гордости, велела бабушка.
Я раскрыла книгу — и не поверила своим глазам.
— Боже мой! Да это же первое издание!
Бабушка залилась счастливым смехом.
— Теперь перелистни еще одну страничку.
Я так и сделала, и обнаружила в нижней части титульного листа размашистую подпись Брема Стокера и дату — январь 1899 года.
— Бабушка, держи меня, я сейчас упаду! Это не просто первое издание, это подписанное первое издание! Да оно же стоит сто мильонов долларов! Где ты это раздобыла? — Я обняла бабушку и крепко-крепко прижала ее к себе.
— Ах, Зои, это целая история! Я отыскала это сокровище в одной маленькой букинистической лавочке, которая прогорела и распродавала книги перед закрытием. Так что книга досталась мне почти даром, представляешь? Как-никак, первое издание в Америке!
— Бабушка, это просто невероятно! Даже не знаю, как тебя благодарить!
— Ну я же знала, что ты с детства любишь этот старинный готический роман, а уж теперь-то тебе точно полагается иметь подписанное издание! Кто бы мог подумать, что судьба сыграет с тобой такую шутку! — засмеялась бабушка.
— А ты знаешь, почему Стокер написал эту книгу? Оказывается, он сам был Запечатлен одной могущественной вампирской жрицей! — возбужденно выпалила я, бережно листая толстые страницы и разглядывая старинные гравюры — нереально крутые и реально жуткие.
— Да что ты говоришь! — оживилась бабушка. — Никогда не слышала, чтобы у Стокера были отношения с настоящей вампиркой!
— Я бы не осмелилась назвать отношениями ужасную связь, возникающую между несчастным человеком и укусившем его вампиром! — брезгливо заметила мама.
Мы с бабушкой молча уставились на нее. Потом я вздохнула.
— Мама, порой между человеком и вампиром возникают самые настоящие отношения. Это и называется Запечатлением.
Вообще-то, я сказала ей не всю правду. Запечатление — сложная штука, замешанная на кровожадности, настоящем сексуальном вожделении и совершенно потрясающей психической связи. Все это мы прошли с Хитом, но маме знать об это ни к чему.
Мама передернула плечами, словно какая-то членистоногая тварь пробежала у нее между лопаток.
— По-моему, это просто отвратительно.
— Послушай, мама. Разве ты не понимаешь, что на ближайшие четыре года у меня есть только два пути? Я или превращусь в существо, которое ты только что со всей откровенностью назвала отвратительным, или умру. — Честное слово, я не хотела ничего ей говорить, и уж тем более не собиралась ссориться, но ее отношение реально доводило меня до ручки. — Скажи пожалуйста, чего ты мне желаешь — смерти или Превращения в вампира?
— Ни того, ни другого, разумеется! — отрезала она.
— Линда! — Бабушка под столом незаметно сжала мне коленку, чтобы я успокоилась. — Зои пытается тебе сказать, что ты должна смириться с ее новым будущим и принять ее такой, какая она есть. Разве ты не видишь, что терзаешь ее своим отношением?
— Своим отношением?! — Я приготовилась к очередному драматическому монологу на тему «почему ты вечно меня критикуешь на глазах у моей дочери?», но вместо этого мама вдруг глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза. — Прости, я не хотела тебя обидеть, Зои.
На какой-то миг она стала похожа на мою прежнюю маму, какой она была до того, как вышла замуж за проклятого Джона Хеффера и превратилась в Идеальную Степфордскую Жену. Неудивительно, что у меня чуть сердце не разорвалось.
— И все-таки ты меня обижаешь, мама, — услышала я откуда-то издалека свой дрожащий голос.
— Прости меня, — повторила она и протянула мне руку. — Мир-мир — навсегда, ссора-ссора — никогда? Давай праздновать!
Я с надеждой и опаской взяла ее протянутую руку. Может где-то в глубине Линды Хеффер все еще живет моя прежняя мама? Все-таки она приехала сюда одна, без злотчима, а это по нынешним временам уже чудо. Я пожала ее руку и улыбнулась.
— Здорово!
— Ну вот и славненько! А теперь открывай подарок, и примемся за торт, — объявила мама, подталкивая ко мне коробку, лежавшую рядом с нетронутым рождественским тортом.
