Гремя помятыми крыльями, мимо проехал лимузин. Астролог обернулся. За его спиной мигали светофоры и маячили шпили Башни. Отраженный облаками свет и налет удаленности придавал им некую призрачность и сходство с брейгелевским пейзажем.
«Боже, где я опять?..»
Порывшись в карманах плаща, Астролог достал ключ, смутно напомнивший ему о ночи, проведенной в доме, около которого он уже несколько минут стоял в нерешительности. Странно, но дверь была приоткрыта. Он постучал и, пересиливая какое-то внутреннее сопротивление, заглянул в комнату. Увиделся стол, усыпанный серпантином, конфетти, игральными картами…
Зашуршал шелк. Астролог невольно вздрогнул. Перед ним стояла дева в блузке телесного цвета и в зеленых шальварах. Она была босиком. Красная повязка удерживала ее рассыпающиеся рыжие волосы. На лодыжке позвякивали серебряные браслеты.
«Кажется, это уже переходит в дурную привычку… я опять ошибся дверью…» — Астролог потер лоб, вспомнил о шляпе, забытой на приеме в Ассамблее.
— Камилла, помоги мне… ну, хорошо, хорошо, сам управлюсь…
Сквозь запотевшие очки Астролог увидел удаляющуюся фигуру Министра. Полы его плаща хлопали по ветру, как крылья.
— Господин министр…
— Ах, это опять вы… — Министр приостановился. — Читал, читал вашу докладную записку… и даже, как вы слышали, кое-что включил в свой доклад… и что?.. да ничего… это же сущий бред…
— Но…
— Сущий бред и не пытайтесь меня переубедить…
— Я хотел бы напомнить вам, к чему привело слияние Сатурна и Юпитера в созвездии Рыб…
— Да, я помню… я всё помню… все мы были на чем-нибудь помешаны… — Министр оживился. — А помнишь, как мы вписывали в театральные афиши свои имена, мечтали, что в один прекрасный день мы станем знаменитыми в городе, где собираются все слухи и все философы… ну, хорошо, я готов выслушать вас, скажем, в субботу или в любой другой день на следующей неделе… и все же это бред… бред… — прокричал Министр и скрылся в зарослях теней…
Над водой косо пронеслись птицы. Задрожали, зыблясь, листья с ветвями, ловя пугливый промельк зарницы. Послышался легкий шелест шагов, будящий эхо, отзвуки. Девочка 13 лет выбежала из сонной тишины сада. На ней была только лента, стягивающая рыжие волосы. Ее лицо, изгиб шеи, подрагивающие округлые груди с алеющими сосцами что-то напомнили ему. Он обежал взглядом весь ее тонко очерченный облик, полускрытый в мягком перламутровом свете и дрожащими пальцами протер стекла очков. На берегу уже резвилась целая стайка ангелов. Едва касаясь стопами, многорукие и многоликие они вились в странном танце, мерцая, гасли поочередно и вновь вспыхивали зыбким сиянием, взметая огнистые пряди. Капельки влаги поблескивали на атласной коже их обнаженных тел, как глаза, светло-зеленые, льдистые, темные, карие, таящие что-то на дне и сияющие в своей прозрачности.
Астролог отступил, потрясенный, еще дальше, еще, перебегая от дерева к дереву и прихрамывая, точно сатир.
Со смехом девочки упали на песок, раскинулись и сплелись в полукружье, одевая песком свои груди, бедра, потаенные места…
— Ах… — Девочки увидели Астролога, окружили его приливной зыбью, тесня плечами, ослепляя сосцами, улавливая сетью рук и подставляя губы, как спелые сливы. Ослабевший, он опустился на песок, даже и против желания. Одна из дев легла ему на колени, свилась, как змея, безмолвная и неподвижная, вдруг зашипела. Уже и другие, шипя, извивались у его ног на песке, неистово бились, страстно сжимая сплетенными пальцами его влажную шею, опьяняя жарким дыханием.
Закрыв глаза, Астролог откинулся на спину и вдруг почувствовал, что летит. По покатому склону, судорожно цепляясь за ветки, он соскользнул в серо-зеленую воду, и увяз в иле и в осоке, изумленный…
