Агент лег на кровать лицом к стене, погасил лампу. Некоторое время он лежал, не шевелясь, уткнувшись лицом в подушку, пропитанную потом и несбывшимися мечтами…
Булькнул звонок. Бледный, растрепанный, мигая глазами, Агент открыл дверь.
— Привет…
— Привет… — Агент с трудом узнал Серафима. — Входи, чего ты ждешь, конца света… — Воодушевления в его голосе не слышалось.
— Тут такое дело, я опять оказался в роли Вергилия… из-за меня совершенно невинные люди попали в жуткую историю… нужна твоя помощь…
— Ты, случайно, не работаешь в этой гадской газете?..
— Что?.. — Машинально Серафим нащупал газету «Патриот», торчащую у него из кармана плаща. — Нет… я прошу тебя, устрой мне встречу с Иосифом или хотя бы дай мне его адрес…
— Увы, теперь другие времена… — Не в силах сопротивляться раздражению, Агент все же улыбнулся. — Не обещаю, но попробую чем-нибудь помочь… рюмку коньяка, или вермута?.. нет?.. нет, так нет, на нет и суда нет… — Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, погрузился в свое обычное состояние, но он видел даже с закрытыми глазами, как Серафим презрительно резким жестом приподнял шляпу и ушел…
Агент приоткрыл веки. Его блуждающий взгляд скользнул по сникшим фиалкам в горшках, наткнулся на клетку. Она была почти готова. В свободное от дежурства время он делал клетки для птиц и продавал их на птичьем рынке.
Не выдержав, Агент подошел к окну. За Серафимом, как привязанный, шел господин в сером плаще и шляпе. Это была фирменная одежда людей из Тайной Канцелярии. Агент рассеянно провел ладонью по лицу, заросшему трехдневной щетиной.
Неожиданно ударили часы. Невольная дрожь пробежала по спине Агента. Отгоняя неприятные мысли, он считал про себя удары. Пробило девять. Он пнул ногой чемодан и отправился на дежурство, даже не вспомнив, что надо было бы побриться и сменить рубашку…
Агент вышел из дома и углубился в переулки старого города. На улицах было тихо и безлюдно. На мгновение ему даже показалось, что он один остался в городе. Он невольно приостановился и глянул по сторонам. Кое-где в домах тускло светились окна, на некоторых балконах трепалось обвисшее и мокрое белье.
Через полчаса Агент был уже на месте.
— Извини, что опоздал… какие новости?.. — спросил он напарника, устраиваясь под навесом.
— Никаких…
— Мне кажется, мы зря здесь сидим, он уже не придет…
— Не придет, так не придет…
— Ты знаешь, я начинаю верить в этого Избавителя… может быть, он на самом деле что-то изменит, хотя это и не под силу одному человеку… с другой стороны… помню, у бабушки была такая потрепанная книга с латунными застежками, она всегда лежала полураскрытая в ее комнате на пианино, а потом бабушка стала прятать ее от отца на чердаке… мой отец больше боялся не Бога, а Пилада и его ищеек…
— Тсс…
— Ты меня напугал… да пусти же меня… что ты там увидел?..
— Мне показалось…
Начался дождь, время как будто остановилось. Агент присел на корточки. Он потратил несколько спичек, чтобы осветить часы, которые носил на правой руке. Спички вспыхивали и, шипя, гасли.
— Который час?.. — спросил Агент.
— Скоро полночь… и погода вполне подходящая, так что сегодня он обязательно придет… однако и вид у тебя…
— Неважно себя чувствую… весь день проспал…
— Тсс…
Послышались шаги. Из переулка вышла рыжеволосая дева в черном, волоча за собой мокрую накидку, как павлиний хвост. Волосы распущены. На лице выражение какого-то тихого страдания. Увидев Агента, дева мутно улыбнулась.
— Вы не проводите меня?.. — Она застыла в полуреверансе.
«Это же Афелия…» — Агент узнал ее. Как-то он видел ее у Клары. Это было перед его отъездом в командировку на север. Клара не пришла проводить его и довольно холодно ответила на его отчаянное письмо, ему не хватало ее тепла, нежности. Вспомнилась комната с выходом на террасу, звуки музыки, пение, звоны цикад, увиделся запутавшийся в розах ее шарф. Она стояла у терракотовой вазы с узким горлом, облитая лунным светом. Он так ясно увидел ее двоящееся бледное лицо, тонко очерченное, усыпанное серебристыми блесками…
Уже поблекшая, но все еще элегантная, в мантилье расшитой темным цветом она стояла перед ним.
