Оглядываясь на Башню, Астролог вошел в полутемный трамвай с холодными пластиковыми сидениями и портретом Старика на переднем стекле. Солдат, спавший на заднем сиденье, на мгновение очнулся, мутно глянул на него и снова заснул. Трамвай стронулся и, обогнув статую Тиррана, пополз по Каретному ряду вверх на Лысую гору.
— Мне до университета… — пробормотал Астролог, протягивая кондуктору монету.
— Так вам в другую сторону… — сказала она и подумала про себя: «Конец недели, все какие-то помешанные…»
— Ну, значит, не судьба… — Астролог снял очки, застенчиво и близоруко улыбнулся. Университет был зачеркнут. Он проехал несколько остановок. Мигающие огни карусели напомнили ему что-то давнее, полузабытое.
— Городской парк… — объявила кондуктор сонным голосом. Трамвай остановился. Створки двери ржаво заскрипели. Астролог вышел из трамвая. Глянув по сторонам, он направился в сторону еврейского кладбища. Шумели сосны, неслось куда-то небо, беспокойное, тревожное. На повороте аллеи Астролог столкнулся с двумя одинакового вида девами без возраста. Одна из дев с оторопью посмотрела на Астролога из-за спины другой девы и опустила голову. Девы прошли мимо, но видение длилось. В непонятном ознобе, понемногу сползая в бред, Астролог пошел за девами, потом свернул налево, направо и остановился у дома, где когда-то у него была мастерская. Дверь на лестницу черного хода была приоткрыта. В щель двери боком протиснулся незнакомец в черном пальто и круглой шляпе. Он больше походил на домового, чем на жильца. Увидев Астролога, незнакомец вдруг поскользнулся, чуть не упал к его ногам. Он прошел мимо, покачивая головой, пожимая плечами и оглядываясь. Лицо серо-зеленое, вытянутое, мешки под глазами.
«Странно, но он вышел из моей мастерской… — Астролог прислонился спиной к стене. Он ощутил вдруг, что летит вниз, в бездонную пропасть и испуганно вскинулся. — Такое впечатление, что он это я, но только лет семь назад, не меньше… жуть какая-то… опять начался этот проклятый дождь…»
Прошлое все еще стояло у него перед глазами, пока он рылся в карманах в поисках ключей, и вдруг с изумлением увидел их, свисающими из замка. Скрипя и царапая пол, дверь открылась. Пахнуло застоявшимся запахом плесени, пыли. В комнате царили сумерки, сжимая горло тоской. Зачем-то он открыл шкаф, сам себе мутно улыбнулся из зеркала, смахнул с лица паутину, огляделся. Тощая крыса метнулась в угол. Все слегка поплыло перед глазами…
Костяшками пальцев Астролог потер веки. У окна маячил скелет мольберта, вместо потолка свисала путаница досок, балок, в пазухе стены за ширмой пряталась кушетка, объеденная жучками, около кушетки стоял стол, на столе поблескивал стакан с ржавой полоской, бронзовый подсвечник, на подоконнике пылились цветы в горшках. На столе он обнаружил записку для Сарры, сообщающую, что он вернется поздно.
«Да, задержался на целых семь лет…» — Читая записку, он подошел к мольберту и увидел небольшой холст. Пыль точек, завитки линий, случайные пятна, как бледные опалы, из которых вдруг возникали, отделяясь от бледно-синего фона, странные, вкрадчивые, бесстыдно-холодные видения, женские силуэты изысканно, тонко очерченные, в венках из ирисов и маков, завораживающие какой-то дьявольской красотой, наводящие жутковатый трепет. Что-то еще мерещилось, угадывалось в извращенной запутанности линий, в намеках пятен…
Вначале проявилось лицо… и вся она, как лилия на длинном, тонком стебле медленно выплыла из глубины холста, тревожа листья травы маленькими босыми ступнями с розовыми пятками…
— Сарра… — прошептал Астролог. Остро толкнулась боль в паху. Ослабевший и напуганный, он опустился на кушетку, откинулся, щурясь, вглядываясь в холст. Узкий, горбоносый профиль, смутно голубеющие глаза, челка на лбу, тонкие губы, в жесте оголенных рук какая-то вульгарная изысканность, под полупрозрачной кисеей вспухшие лиловые сосцы. Она была так реальна, и эта стайка моли, витающая над ней…
