Прошло несколько дней.
Вечер был бледный и прохладный. Сгущались сумерки. Слабо краснела луна на горизонте. Астролог зябко повел плечами, засунул руки в карманы плаща. Они посинели от холода. Глянув по сторонам, он пошел вверх по улице, повернул направо и остановился перед домом с крыльями флигелей. Дом казался нежилым. Никто не входил и не выходил оттуда. Окна были темные.
— Ау… — Он обернулся и, увидев Сарру. Она вышла из переулка. Он замахал обеими руками, побежал, споткнулся, запутался в какой-то проволоке. Неожиданно скучно, трезво подумал: «Дурак, зачем ты сюда притащился…»
Сарра уже обнимала его. В глазах зыбь, затягивающая.
— Как ты меня нашел?.. — спросила она.
— Я?.. собственно говоря, совершенно случайно… — Он приветливо сморщил лицо, подумал: «Пожалуй, она меня задушит, вот так тихоня…»
— Я так рада…
Прошел месяц.
Он только что вернулся из командировки, долго ковырялся в замке, прежде чем догадался толкнуть дверь плечом. Дверь не была заперта, и он влетел в комнату. Сарра испуганно оглянулась, прыснула по-детски несдержанно, прикрыла рот ладонью.
— Боже мой, это ты… как ты меня напугал…
— Да вот… — Астролог принужденно улыбнулся. Сара стояла посреди комнаты с чемоданом и фаянсовой кошкой, которую она прижимала к груди.
«Боже мой, зачем ей эта кошка?.. как все это ненужно, непонятно, нелепо…»
— Куда ты?.. — Сарра уронила чемодан.
— К черту… — Дверь с треском захлопнулось за ним. Опрокинулась ваза с цветами. На полу собралась лужа коричневатой воды. Сарра опустилась на пол. Час или два она сидела на полу, подтянув к подбородку колени, потом перебралась на кровать…
Астролог вернулся посреди ночи, не раздеваясь, сел на край кровати.
— Я зажгу свет?.. — спросила Сарра. Она не спала.
— Как хочешь…
— Ты простыл?..
— Немного, горло саднит…
— Почему ты такой?..
— Какой?..
— Не знаю… я чувствую себя виноватой и мне грустно… мне ужасно грустно… мне кажется, ты меня боишься?.. — Сарра взяла его руку и прижала к своей щеке. — Ты знаешь, в детстве я тоже боялась всего… я никуда не выходила, сидела дома и играла в куклы, представляешь?.. до 13 лет… и грызла ногти, отвратительная привычка… потом мы с Ларисой приехали в город, жили у дяди… как-то Лариса вытащила меня в театр… огни, зеркала… я увидела его в зеркале и влюбилась без памяти… дядя был в ужасе, когда я сказала ему, что выхожу замуж… не хочу называть его имя, он приехал в город учиться на еврея… забавно, правда?.. играл на скрипке, мечтал стать артистом… потом он исчез… дядя сказал мне, что он умер… я чувствовала себя такой покинутой… — Сарра сонно потянулась, как бы во сне или сквозь сон что-то прошептала и замолчала. Она уже спала, закутавшись в лоскутное одеяло. Он осторожно высвободил свою руку и тоже попытался заснуть…
За день крыша раскалилась, в комнате было душно, но он дрожал…
Вспомнилось, как после развода с женой он снимал небольшую комнату в подвале с одним окном, из которого был виден лишь серый, скудный клочок неба между домами. Это был весь его небосклон. Он так пропитался сыростью и тоской в этом подвале, что долго не мог согреться.
Почудилось, что кто-то постучал в окно. Он встал и, сдвинув занавеску, выглянул в окно. Под окном стоял незнакомец, лицо как будто знакомое. Астролог задернул занавеску и обернулся. Сарра негромко постанывала во сне. Что-то ей снилось. Он улегся рядом с ней, пригрелся и только задремал, как в дверь позвонили. Лучше было бы не вставать, но он встал и, волоча ноги и, зевая, пошел к двери. Приоткрыв дверь, он увидел Иосифа. Выглядел он ужасно, весь мокрый, под глазами черные круги.
— Ты один?.. — Иосиф заглянул одним глазом в полутьму комнаты. По комнате летали бабочки.
Астролог промолчал.
— Неловко тебя просить, тут такое дело, я разыскиваю одного еврея… — Иосиф назвал имя, и оно повисло в воздухе. Астролог отвернулся, опустил голову. От Иосифа разило вином и преступлением.
— Нет… я не могу и не хочу в это вмешиваться… — Астролог выпроводил Иосифа, постоял, прислушиваясь. Имя, которое назвал Иосиф, было ему хорошо известно. Это был отец Лизы, меланхоличный еврей, которого он не выносил. После какого-то несчастья, случившегося с ним, он жил взаперти и кажется, сошел с ума среди своих картин.
