Как будто вспыхнуло все, осветилась красота, которую большинство людей не замечает, и он очнулся с ощущением, что уже умер и его только что обмыли водой, настоянной на апельсиновом цвете.
Между тем над Астрологом уже столпились прохожие.
— Что с ним?..
— А вы кто?..
— Я врач… отойдите подальше, накурили, в глазах темно…
— У него, наверное, приступ астмы…
— Вы его знаете?..
— Еще бы мне его не знать… когда-то мы окончили одну и ту же школу, где научились пудрить друг другу мозги и корчить из себя интеллектуалов… помню, когда не было денег на натуру, мы позировали друг другу голышом… на мою сестру это действовало ужасно, как-то она даже описалась от избытка чувств… в общем, смех один, да и только… я, так, пшик, а он имел потрясающий успех, картины его шли нарасхват, где его только не носило: Вена, Париж, Рим… потом попался на удочку какой-то стерве и все козе под хвост… женщины — это как сон, в котором нет ни начала, ни конца… да, словами этого не передашь…
Астролог приоткрыл веки, разглядел маленькую грудь, острые лопатки под белой блузкой, завитки крашенных хной волос. Наплыло, открылось все ее лицо, фиалковые глаза, розовые, слегка припухлые губы, красиво очерченные. Губы дрогнули.
— Кажется, он пришел в себя…
— Где я?.. — Астролог слегка приподнял голову.
— На седьмом небе…
— Не знаю, на каком я небе, но ощущение такое, как будто во мне кто-то посторонний… — Астролог снова погрузился в мечтательное забытье.
Пухлая рука поднесла к его губам кружевной платочек, и мечты разлетелись.
Сарра помогла ему встать на ноги. Он стоял, покачиваясь, и размышлял вслух.
— Вы так и будете меня обнимать?.. — Сарра оторвалась от него и невольно вздохнула. Этот странный господин весь в сером с лысеющим лбом и белесыми, вымытыми глазами чем-то привлекал к себе…
Через несколько дней Астролог пригласил Сарру на вернисаж. В небольшом зальце собрался весь гербарий, художники, поэты. Было шумно. Сарра не выносила света и шума и перешла в другую комнату. Полумрак, иконы в ризах, запахи: ладан, миро и тот таинственный фимиам, о котором упоминается в Библии. Во всем ощущалась какая-то половинчатость, мимолетность…
Послышались тихие голоса.
Сарра слегка повернула голову. Чуть дальше у сумеречного окна стояли невысокий господин весь в сером и рыжеволосая костлявая на вид дева, как будто обсыпанная стеклярусом. Они рассматривали картину. В обнаженной девушке, точно парящей над зеленовато-слоистым, полупрозрачным пейзажем, Сарра узнала себя. Тело ее было полно какой-то растительной чувственности…
«Боже мой, как он посмел…» — Вся в слезах, Сарра выбежала на улицу. Дома она разделась, увидела себя в зеркале, свое довольно тяжеловатое, полное тело, ощупала, чуть-чуть приподняла маленькую, по-детски округлую грудь, закрыла глаза. Не открывая глаз, она забралась в постель, накрылась одеялом и затихла, пытаясь вспомнить лицо Астролога. Сердце вдруг сжалось, и она заплакала…
Всю ночь шел дождь. В доме было тихо, темно, словно все умерли…
Утром Сарра стыдливо прятала глаза от сестры. Она боялась своих мыслей и желаний. Они казались ей преступными…
«Мое падение в бездну закончилось вознесением на небеса…» — записал Астролог в дневнике несколько дней спустя, после того как он ввел Сарру в свою келью. Это была маленькая, стылая комнатка с одним окном и выходом на крышу. Продавленная кушетка, громоздящийся скелет мольберта, пыльное зеркало. В нем отражались мерцающие в полутьме странные картины. Они просто ошеломили Сарру, и она замерла в каком-то радостном изумлении.
— Это мои сны… — Астролог поднял с пола какую-то книгу, полистал, неопределенно улыбнулся. Это был его дневник. Он бросил его в камин. Дневник съежился, раскрылся, листки, вспыхнули.
Сарра села на кушетку, подтянув колени к груди, улыбнулась какой-то двоящейся улыбкой. Он обнял ее…
Прошел час. Сарра уже оделась, подкрасила слегка припухшие губы, порывисто оправила юбку, напустила волосы на пылающие щеки.
— Мне пора, уже поздно… ты меня слышишь…
— Да, слышу… — отозвался Астролог. Он читал.
— Я пошла… — Сарра выпорхнула.
«Слава Богу, убралась…» — вяло подумал Астролог и завел патефон. Он поставил свою любимую пластинку…
