Избавитель - страница 123

Недослушав историка, Астролог поднялся на террасу кафе. Среди столов с перевернутыми стульями обрисовался силуэт незнакомки.

«Боже мой, неужели это она?.. нет, не может быть… — Астролог попытался увидеть ее лицо. — Стриженная, тонкая, глаза цыганские, губы, как спелые вишни, ямочка на шее, серьги, тонко вызванивающие, нефрито-зеленые или бледно-коралловые… нет, лучше не вспоминать…» — Астролог глянул в зеркало, разгладил морщины на лице. Некоторое время они созерцали друг друга в тесноте зеркала, он и она. Она теребила локон. Она была так зрима и притягательна. Близость ее сводила с ума…

Кокетливо зябко она повела плечами. Лицо ее постепенно менялось. Болезнь, которую она перенесла, несколько изуродовала ее, но и увядшая, она продолжала очаровывать, не подозревая, что ее ужимки могут быть неприятны и даже отвратительны. Освещение мешало Астрологу найти в ней хотя бы тень прежней Вики. Слабая улыбка вяло приподняла уголки его губ, когда Вика притиснулась к нему и так горячо. Он слегка отстранился.

— А ты все такой же… — заговорила она не своим голосом, чуть хрипловатым и грубым.

— Какой?..

— Такой же робкий… ты знаешь, кто теперь мой муж?..

— Кто?..

— Так ты не знаешь?..

— Он любовник дочери Тиррана…

Вика стала рассказывать Астрологу о себе. У нее вдруг возникла потребность в откровенности…

Астролог не слушал Вику. Все было фальшиво. Она стояла в пол-оборота к нему и любовалась собой, как бы созерцая себя в своих мечтаниях. Там она была молодой, изящной и испытывала на других власть своего очарования. Увы, напрасно. Не простившись, Астролог направился к лестнице.

Астролог шел, опустив голову и потерянно улыбаясь. Спустившись по лестнице к набережной, он направился в сторону еврейского кладбища, неожиданно свернул в арку, пересек тесный двор, поднялся по ужасно скрипящей лестнице на нужный этаж и постучал.

— Входите, дверь не заперта…

— У вас столько замков и запоров…

— Семь замков и семь запоров… — Рыжеволосая дева в черном улыбнулась. — Наследство от бывшего жильца, музыканта, не знаю, чего он боялся…

Астролог огляделся. Комната напоминала аквариум: обои цвета водорослей, кровать с целой горой подушек, у окна низкий столик, на столике лампа, глиняный кувшин с узким горлом и мелкими осыпающимися цветами, алебастровая статуэтка Нарцисса, оплывшая свеча, длинные черные перчатки, надкусанное яблоко, чашка с синими сфинксами, в блюдце недопитый чай.

— Все, что он нажил за эти годы — это немного книг о музыке и одиночество… вы знаете, он был одержим луной, в новолуние вылезал через окно на крышу и бродил, рискуя сломать себе шею… — Дева тронула цветы рукой. — Я люблю цветы, есть в них чары, не знаю, какие именно, но есть… смотрите, какая луна огромная, а вокруг нее целый рой светлячков… звезды, как и люди, среди них есть и мужского пола, есть и женского, и лица у них бывают иногда веселые, иногда удрученные… хотите чаю?.. ах, да, совсем забыла… воды в кране нет…

— Можно, я просто посижу…

— Где-то я вас уже видела, не помню где, хотя должна была бы помнить?.. у вас какое-то дело ко мне?.. — Она посмотрела на Астролога и мимо.

— Да нет… сознаюсь, сам не знаю, как я здесь очутился, какое-то затмение нашло, шел совсем в другую сторону, а оказался вон где… ноги сами меня привели… удивительно, да?.. — Он сел на край кушетки, спрятав руки между колен.

— Я вспомнила, где вас видела… на приеме у Графини… я только что вернулась от нее, потом была у Афелии, она живет у сестры… это моя подруга детства, иногда мы с ней встречаемся… представляете, ее мужа арестовали… он артист… какое-то недоразумение, я ничего не поняла в этой истории, все как-то намеренно запутано… и помочь некому, ее дядя умер в пятницу на прошлой неделе… между прочим, в свое время он был послом в Париже… может быть, читали его парижские воспоминания?.. в книге он пишет и о своих девочках… представляете, Афелия была когда-то пассией Пилада… правда, эту историю я слышала и в несколько ином изложении… Пилад многих мучил… ну вы понимаете… лишь благодаря вмешательству Графини Афелии удалось ускользнуть от него… мне неловко вас беспокоить, будьте так любезны, подайте мне очки, они там… нет, чуть дальше… — Дева раскрыла альбом с фотографиями. — Вот, посмотрите на нее, а это ее дядя… сознаюсь, я была к нему неравнодушна… в книге есть намеки на этот счет… мне было всего 13 лет… он умел очаровывать, такой змей-искуситель… даже Графиня отдала ему свою симпатию… увы… вы знаете, что Графиня из-за него похоронила себя в этом монастыре с птицами… а он уехал в Париж послом… помню, как я пришла к ней на прием… по четвергам она устраивала приемы, и я случайно оказалась среди гостей… он меня не узнал в потертой одежде в роли робкой и провинциальной безвестной актрисы и приветствовал довольно холодно, но не прогнал… может быть, ему понравился мой голос… голос у меня был, как у сирены… и лишь после длинной цепи откровений и признаний, он чуть-чуть оттаял… не знаю, на что я рассчитывала… по своей глупости я думала, что вырасту в его глазах, рассказав ему о своих приключениях… святая наивность… однако цель была достигнута, в его глазах зажглось любопытство, просто таки хищный интерес… как сейчас помню эту сцену… где-то далеко, в бесконечности… что это было?.. мираж или действительность?.. не знаю… помню, этот дом с террасой, затянутой проволочной сеткой, лужи, пузыри, шел дождь… на террасе стояло целое озеро, водосточные трубы засорились палой листвой… его профиль на фоне орхидей… потом пощечина… бегство… я почти неделю скрывалась у Графини… и случайно стала свидетельницей ее встречи с неким Кальманом… я стояла над ними у слухового окна, терраса еще не была затянута проволочной сеткой… сверху я видела, как она обхватила его голову руками… он отстранился… он даже не поцеловала ее и за все время ни разу не назвала ее по имени… помню, он немного хромал, он то ли родственник, кузен… или нечто в этом роде, личность, как я поняла, довольно опасная… можно было предположить, что он каким-то образом был связан с неудавшимся покушением на Тиррана… как сейчас помню аршинные заголовки в газетах: «ГНУСНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ…» — конечно, я не могу с полной уверенностью об этом говорить… но он мне с первого взгляда не понравился… в глазах что-то нечистое, порочное, преступное… вскоре мне пришлось уйти из театра, я потеряла голос, и Графиня пристроила меня к одному парализованному писателю… почти год я ухаживала за ним… увы, писатель умер, и я опять осталась ни с чем… одним словом, целая драма… ничуть не меньше… помню все мои уловки… я искала случайной встречи с Графиней… в выходные дни она обычно прогуливалась по набережной у Горбатого моста, но не долго, темнело рано… она доходила до Болотной площади и возвращалась… случалось, мы сталкивались, бывало даже лицом к лицу… вечно хмурая, осунувшаяся, с серым лицом, она меня просто отталкивала и я не решалась заговорить с ней… в то время у нее были какие-то неприятности… ее даже допрашивали в конторе Пилада… и все-таки однажды… представляете, самым банальным способом… было уже темно и холодно стоять на одном месте, и я пошла к Музею Восковых Фигур, думала согреться там и оттуда хорошо просматривалась вся улица… внезапно небо как будто разверзлось, хлынул ливень… я побежала… немного не добежав до Музея, я с разбегу заскользила по мокрым плитам тротуара, раскинув руки, чтобы не потерять равновесие, и заключила Графиню в свои объятия… вот так… она привела меня к себе в дом… странный и довольно неуютный дом… несколько часов спустя она уже знала обо мне все, закутанная в лоскутное одеяло, она выслушивала мои откровения… на ночь я осталась у нее, долго не могла заснуть и вдруг… эти странные звуки, напоминающие сдержанные рыдания ребенка, оставшегося в темноте без матери… и это видение с лампой в руке… я попыталась привстать, но не смогла… потом все раздвоилось, смешалось… очнулась я около полудня, голова кружится, как будто меня опоили чем-то… странное состояние… какой-то стыд, ошеломленность… не понимаю, не знаю, как это произошло… что с вами?.. на вас просто лица нет… я принесу воды… — Дева вышла.