— Все, дайте с дядей поговорить.
Внуки посмотрели на дядю и нехотя вышли из горенки.
— Садитесь, — сестра поэта кивнула на стул.
Коля рассказал, вернее наврал о себе: год работает режиссером в одном из Дворцов культуры Волгограда. Не наврать нельзя: представился режиссером — будь им.
— Что окончили?
— Куйбышевский институт культуры, — не задумываясь, выпалил он, а в куйбышевском институте культуры не было ни одного выпуска. Институт новый. В него он тоже мечтал поступать.
Во время разговора в горенку вошла женщина в сиреневом платье, — это была дочь Екатерины Александровны — Наташа, — и положила на кровать стопку книг со стихами Есенина.
— Пришла учительница и просит надписать для группы туристов.
— Надоели они мне. — И сестра поэта принялась надписывать книги.
Надписав, закурила папиросу «Прибой».
— Знаете, так хочется пожить, чтоб никто не беспокоил. Каждый день одно и тоже. Книги продаются в киоске, туристы накупят их и кого-нибудь посылают ко мне.
— Екатерина Александровна, у меня нет с собой книги. Оставьте мне автограф в записной книжке.
— Говорите, что написать.
— Нет-нет, напишите чего-нибудь сами.
— Как ваша фамилия?
— Коля Петров.
Сестра поэта дрожащей рукой вывела: «Коле Петрову, с. Константиново. 26.6.73 г. Е. Есенина. Москва, К-1, Вспольный пер., д. 16, кв. 110».
— Я написала вам московский адрес. Летом живу в Константиново, зимой в Москве.
— Екатерина Александровна, на чем повесился Сергей? Я читал, что на веревке, а есть стихотворение, я не знаю чье, а там строки:
И на шнуре от чемодана
Закончил жизненный свой путь.
— Я не знаю, о каком шнуре от чемодана идет речь. У него и чемоданов-то со шнурами не было.
— Екатерина Александровна, еще я слыхал, что Сергея убили, а потом подвесили. Это правда?
Сестра Есенина долго не отвечала, разглядывая Колю.
— Эту тайну он унес с собой в могилу, — ответила она и заговорила о родственниках.
Пора уходить, и Екатерина Александровна спросила:
— Вы напишете?
Петров не ответил. Не понял вопроса. Тогда она спросила во второй раз:
— Вы напишете?
Ему стыдно, не знает, что ответить. Екатерина Александровна написала в записную книжку свой московский адрес, и, неужели, лихорадочно думал он, просит написать письмо. Он непонимающе смотрит на нее.
— Вы напишете? — в третий раз спросила сестра поэта.
— Что написать, Екатерина Александровна?
— Статью в газету.
— А-а-а, — повеселел Коля, — напишу, обязательно напишу, — даже не подумав, где могут опубликовать, ответил он, — и вышлю.
Он шел к клубу, часто затягиваясь сигаретой. «Я представился режиссером, и Екатерина Александровна попросила написать статью. Но в какой газете меня опубликуют? В областную меня, бывшего зека, могут и на порог не пустить. Впрочем, почему не пустить? Откуда они знают, что я сидел. А лучше в заводскую многотиражку написать. Там быстрее опубликуют».
И клубе посмотрел кинофильм о Сергее Есенине. Этот документальный фильм крутили туристам несколько раз в день уже не один год.
Побывав в доме-музее и литературном музее Есенина, зайцем добрался до Москвы. Переночевал в общежитии у Марата и поехал на Ваганьковское кладбище. Оказывается, поклонники Есенина по воскресеньям собираются на его могиле и читают стихи. Прочитал и он несколько стихотворений.
Вечер. Ярославский вокзал. В кармане у Коли копейка. Хочется есть. Пассажиров тьма-тьмущая, можно и угол вертануть, но воровать не хочется. И он подошел к парню.
— Слушай, я в отпуске, проездился. Дай, если можешь, двадцать копеек.
Парень протянул монету.
Неудобно просить у пассажиров мелочь, но голод не тетка, и он насшибал больше рубля.
Съев пирожок, незамеченным проскочил в общий вагон и рано утром подошел к вологодской тюрьме. Встретился с контролерами и поехал в Грязовец. Хотелось увидеть Павлуху.
Павлуху Коля встретил возле новой вахты. Поговорив, пошел по Грязовцу, обрадованный предложением начальника режима выступить в колонии.
В клубе сидели воспитанники, и Петров с начальником и заместителем прошли на сцену.
Начальник предоставил слово. Коля встал за трибуну и рассказал, как живет и работает в Волгограде.
После собрания зашел в пятнадцатую комнату. Здесь жил Сергей Еремин — единственный из ребят, с кем Коля сидел в этой колонии. Сергею шел двадцать первый год.
