Управляющий гостиницей сам проводил их в номер. Три комнаты! Гостиная с моднейшей резной мебелью, спальня с китайским шелковым покрывалом на массив ной кровати красного дерева и облицованная мрамором ванная комната с газовой колонкой для подогрева воды, установленной над оправленной в красное дерево ванной. Управляющий показал, как пользоваться колонкой и как зажигать газовые лампы.
Когда он наконец ушел, Нэйт встал в середине гостиной и раскинул руки.
— Кто деньгу гребет, хорошо живет! — сказал он.
Он посмотрел на Чесс, она посмотрела на него, и они оба расхохотались. Только сейчас они могли поговорить в первый раз после аукциона, и болтали как сороки, сравнивая реакцию друг друга, напоминая друг другу о том, что сказал этот, что сделал тот и как выглядел вон тот, что стоял вон там.
Ты помнишь… а ты видела… а помнишь, как… я думал, я прямо сейчас свалюсь с ног… а мне хотелось заорать во все горло… представляешь?
Они переживали заново каждое мгновение, все свое беспокойство и страхи и все самые волнующие моменты. Много раз. Договорившись до хрипоты, они спустились в ресторан, чтобы поужинать. Они только что доели суп, когда к их столику подошел щегольски одетый молодой человек и сказал, что он репортер ричмондской газеты «Диспэтч». Он хотел, чтобы Нэйт рассказал, как ему удалось вырастить табак, о котором теперь все говорят.
— Ты стал знаменитостью, — поддразнила его Чесс, когда они вернулись в номер.
— Этот щенок ни разу в жизни не видел фермы. Ты обратила внимание на его ноги? Подумать только — на нем были гетры! Он наверняка все перепутает и переврет.
Но она видела, что ему очень нравится быть знаменитым. Она тоже была довольна. Репортер обещал послать газету в Хэрфилдс. Дедушка будет очень и очень рад.
Но не так рад и счастлив, как она сейчас. Никто на свете не сможет быть так счастлив, как она! Этот день и эта ночь были лучше самого прекрасного сна, который ей когда-либо снился. Вот когда у нее будет настоящая брачная ночь. Вот как это должно произойти. Как в сказке. Роскошная обстановка, упоительное волнение, ощущение блаженства от того, что она разделила самый яркий момент в жизни Нэйтена.
Миссис Ричардсон. Она была миссис Ричардсон.
* * *
Легли они поздно. Большая ванна с холодной и горячей водой поразила воображение их обоих. Нэйт увлекся даже больше, чем Чесс. Он провел в ванной больше получаса. Она несколько раз слышала, как он подбавляет горячей воды. Когда он наконец вышел, завернувшись в одно из больших полотенец, его кожа была ярко-розовой.
— Когда-нибудь у меня тоже будет такая штука, — поклялся он. — Это лучше, чем телефон и электрический свет вместе взятые.
Погрузившись в теплую воду, Чесс поняла его восторги. Она щедро налила в ванну одеколона, и от воды подымался душистый пар. Она могла бы пролежать здесь целую вечность. Но Нэйтен — ее муж — ждал ее. И сегодня будет ее настоящая брачная ночь.
Она распустила волосы, налила на щетку одеколона и расчесала ею свои длинные прямые волосы пятьдесят раз вместо обычных пяти. Волосы под рукой были шелковистые, мягкие. Шелковая ночная рубашка нежно касалась тела. Чесс открыла дверь и, чувствуя робость, босиком подошла к кровати.
— Этот одеколон и правда приятно пахнет, — сказал Нэйтен. Он сидел в кресле около окна.
— Хорошо иметь богатого мужа, — тихо проговорила Чесс и легла в кровать.
— Ты знаешь, что меня обрадовало больше всего, Чесс?
— Нет, что?
— Мой лист купил Дибрел. Он представляет в Дэнвилле «Лиггет и Майерс». Парень, который все не отставал от него и поднимал цену, был сын Дика Рейнолдса. Ему я уже продавал свой табак раньше. Но мистер Дибрел куда разборчивее, потому что «Лиггет и Майерс» — самая крупная фирма и самая лучшая. Их товар продается в каждом магазине, в каждом городе, на каждой миле дорог по всей страна Мой табак, возможно, будет продаваться аж в Калифорнии. Как тебе это нравится?
«Как тебе нравлюсь я?» Но она не произнесла этого вслух.
Нэйт встал и начал выключать газовые лампы. Механизм их выключения захватил все его внимание.
— Ложись в кровать, Нэйтен, — сказала Чесс. И быстро добавила: — Уже поздно.
