К полуночи ружья были спрятаны на береговом складе. Натаниэлю это место показалось идеальным, особенно если учесть, как мало у них было времени для поисков чего-то более подходящего.
Тини и остальные матросы, которые сошли с ним на берег, ушли, и он остался один. Ему отчаянно хотелось вернуться на корабль, зацеловать Александру до полусмерти, а потом уложить в постель и заниматься любовью. Какая-то часть его существа спорила, что одна ночь ничего не решит, но внутренне он знал, что если зайдет очень далеко, то никогда не отпустит ее.
– Кэп?
Натаниэль, обернувшись, увидел стоящего у двери Тини, силуэт которого в лунном свете казался совсем черным.
– Что ты делаешь здесь? Я думал, ты уже наслаждаешься хорошей выпивкой.
Тини провел рукой по отросшим волосам.
– Я хотел поймать вас, прежде чем вы вернетесь на судно. Я кое-что услышал и думаю, вы должны это знать.
Голос Тини был таким серьезным, что у Натаниэля неприятно свело желудок.
– Что же?
– Англия объявила войну России. Двадцать второго апреля наши корабли вошли в Одесскую бухту.
Значит, Англия и Франция в конце концов поддержали турок. Это известие, хотя и ожидаемое, стало для Натаниэля настоящим шоком. Уже пролилась первая кровь, когда его отец продал оружие врагу, причем эти последние образцы стреляли точнее, чем те, что были на вооружении регулярной армии. Зачем такому богатому человеку, как герцог, идти на предательство?
– Это сильно повышает ставки, – сказал он вслух.
Тини кивнул.
Натаниэль резко встал. Он не может позволить своему отцу везти ружья в Россию, а это значит, что ему надо вернуться на корабль. Завтра рано утром они плывут в Лондон.
Карета, которую нанял Натаниэль, была ничем не примечательным, выкрашенным в черный цвет экипажем. В нее поместилось восемь человек.
Александра сидела, зажатая с боков Натаниэлем и Тини, за ними разместился Гарт. Джон, Сащэль – среднего роста мужчина с густой копной волос, и Шорти – высокий, мощного телосложения мужчина с татуировкой на выбритой голове, сидели напротив, по обе стороны от маркиза Клифтона.
Они выехали, сразу как рассвело. Карета быстро катила по красивым улицам Бристоля. Александра никогда не была в этом городе, так что она с удовольствием рассматривала дома с колоннами и террасами.
– Это здание в форме полумесяца самое длинное в Европе. – Натаниэль показал на большой дом по правую руку. – Его начали строить еще в прошлом веке, а закончили приблизительно в тысяча восемьсот двадцатом году.
– Где-то здесь, по-моему, должен быть замок Блапз, – сказала Александра. – Мне о нем рассказывала мама.
– Он в Клифтоне, – внезапно встрял в разговор маркиз. – Как и Бридлвуд-Мэнор, это поместье моего отца.
– Тогда ты, наверное, хорошо знаком с этим местом, – сказала Александра.
– Такого воздуха, как в Клифтоне, нет нигде.
– Да, я слышала об этом. А еще мама говорила, что здесь неописуемо красивая природа: живописные долины, красивейшие холмы. – Александра улыбнулась, гадая, что же собой представляет маркиз.
Довольно приатекательный юноша с соломенного цвета волосами и зелеными глазами. Плотного телосложения, так что к старости он скорее всего сильно раздобреет, зато зубы белые и ровные. Сходство между сводными братьями, однако, ограничивалось лишь полными чувственными губами.
Этим утром Натаниэль принес ей корзинку сдобных булочек и немного свежего масла, и сейчас, достав две булочки, она предложила их маркизу Клифтону. Он наверняка не ел ничего, кроме сухарей и сала, как и они все.
Клифтон, поблагодарив, взял булочки.
– Теперь я понимаю, почему этот сброд принял тебя за мою сестру. Ты не только красива, но и великодушна.
Александра была приятно поражена. Она совсем не ожидала услышать комплименты, особенно если учесть, что на ней была одежда Натаниэля.
– Пленникам лучше держаться вместе.
Так же, как он подчеркнул слово «сброд», она сделала ударение на слове «пленникам», все еще негодуя на Натаниэля за то, что он не взял ее в Бристоль прошлым вечером.
Вначале Натаниэль не обращал на них внимания, но как только они с маркизом принялись болтать обо всем на свете, от Королевского театра в Лондоне до горячих источников в Бате, он стал часто поворачиваться к Александре. Очевидно, дружба с его сводным братом задела какую-то струнку в душе капитана пиратов. Александра тут же приказала себе обязательно смеяться над любыми словами маркиза Клифтона.
