Вновь окунулся Гефест-Огневластец в работу,
Горны его запылали хвостами комет,
Бог позабыл про еду, сладкий сон и дремоту —
Долгие дни наблюдал он лишь пламени свет.
98
В кузнице юноши всюду лежали пластины:
Прочные сплавы, латунь и куски серебра.
Щит многослойный ковался для милой Афины,
Чтоб закрывал он её от лица до бедра:
Вырезал бог на фасаде прекрасные сцены:
Грифы в полёте и совы на ветках дерев,
В дикой пустыне – газели, а рядом – гиены,
Возле огромной пещеры – скучающий лев.
99
Впадину с ручкой исполнил кователь зеркальной,
Чтобы Афина могла зрить свою красоту.
Залюбовался работой своей уникальной:
«Может быть, с ней воплощу я о свадьбе мечту?»
Вышел довольный Гефест из горячей пещеры,
Полною грудью вдохнул, глядя вниз с высоты,
Сильно устал он от жара и запаха серы,
Заулыбался, увидев на склоне цветы.
100
В кузницу он устремился, привычно хромая:
«Буду недолго с подарком таким одинок!
К сердцу любимой богини дорога прямая —
Это из редких каменьев и злата венок!»
Сплёл он основу венка из богатых металлов
И применил изумруд, чтоб создать в нём листки,
А из рубинов и белых подземных кристаллов
Сделал средь листьев зелёных «живые» цветки.
101
Робкие мирты сверкали, как пики Кавказа,
Алые розы пылали любовным огнём,
Блеском росы стала мелкая россыпь алмаза.
Горд был кузнец, и любовь снова вспыхнула в нём.
«Это – не сладкие, долгие речи Гермеса,
Коими он соблазняет невинных дриад,
Не красота Аполлона иль пылкость Ареса —
Скажет всё деве венок мой без лишних тирад!»
102
Долго смотрел Огневластец на труд вдохновенный:
«Трудно представить её без щита и копья!
На голове засверкает венок несравненный,
С ним – на войну… но подумал нелепости я…
Нужен ей шлем, чтоб сверкал ярче солнца в зените,
С гребнем из конских красивых и сильных волос!
Чтобы защита была и челу, и ланите,
А не веночек, сплетённый из мирта и роз!
103
Шлем я Афине скую, и не будет такого
Ни у Ареса, ни даже у Зевса-отца!
Может, тогда я услышу желанное слово
Иль поцелуем коснусь дорогого лица?»
Юноша сам удивился, подумав так здраво.
Вновь под дворцом олимпийским гремел камнепад,
Снова калились поковки из прочного сплава —
Был на фантазии в деле умелец богат…
104
Образ красавицы часто являлся пред взором,
И потому созидатель не ведал проблем —
Дивный талант засиял в гребешке златопёром,
Что украшал для Афины сработанный шлем.
Быстро настроился пылкий юнец на свиданье,
Не покидала высокая страсть кузнеца,
Вспомнив мгновенно и ясно отца назиданье,
Двинулся юноша смело в покои дворца.
105
С гордостью нёс он копьё золотое в деснице,
В левой руке – остальные дары на щите.
С нежной улыбкой явился умелец к девице,
Вновь поражаясь её неземной красоте.
«Дева Афина, я – мастер ремёсел различных
И научился владеть грозной силой огня,
Но избегаю речей громогласных, публичных,
За неуменье глаголить прости ты меня!
106
Ты вдохновила творца на созданье изделий,
Что самолично вручаю с волненьем тебе!
Не принимала ты посланных мной ожерелий,
Но снизойди же к моей безыскусной мольбе!
Ты разожгла в сердце юноши пылкие страсти,
В лоне вулкана не зрил я такого огня,
Я над тобою желаю супружеской власти,
Знай, что согласьем на брак осчастливишь меня!»
107
Вспыхнула дева, покрылись румянцем ланиты,
И отвернулась Афина, вздохнув тяжело:
«Женщины, мастер – не камни, металлы, граниты —
Не вызывает ответную страсть ремесло!
Я родилась и жила много дней в Громовержце,
Страстью кипучей мужчины, поверь мне, сыта!
Стало мне ближе правителя властное сердце,
Не для супружеской жизни моя красота!
108
Брат наш Арес слишком любит кровавые войны,
Для справедливости битв я на свет рождена.
Стану следить, чтоб победа давалась достойным,
И потому оставаться я девой должна!
Слышать отказ от меня, вижу, юноша, больно,
Ты без жены не останешься, добрый Гефест!
Я принесённым оружием очень довольна
И укажу на других, подходящих невест».
109
Замерло сердце в широкой груди ювелира,
Душу его омрачил сватовства диалог,
Мигом погасло пред ним всё сияние мира,
На пол упал изготовленный к свадьбе венок…
