Смог бы я так идти? Наверно, не смог бы. Аты-баты могут, потому что жизнь им предельно ясна и на все у них готовы ответы. Куда идти? На базар. Что купить? Самовар. Сколько дать за него? Три рубля и ни копейки больше.
Но вот, наконец, появляется самовар, о котором у них столько разговоров, вот он ставится на землю, и аты-баты усаживаются вокруг него.
Я выхожу из своего укрытия, на всякий случай оставляя там своего бычка.
- Здравствуйте, ребята.
- А, здорово! Чай будешь? Эй, где там у нас лишняя чашка?
Мы знакомимся. Аты-баты представляются по очереди:
- Катигорошек.
- Выкатигорошек.
- Окатигорошек.
- Перекатигорошек.
Вообще-то они все Горошки, а отличают их только профессии. Один был кучером, катал царя и министров ("Кати, Горошек!"), второй выкатывал из подвала бочки с вином ("Выкати, Горошек!"), третий поливал улицы ("Окати, Горошек!"), четвертый просто бродил, нигде подолгу не задерживаясь ("перекати-горошек"). Но теперь они на военной службе, так что у всех у них дело одно.
- Какое дело?
Они переглянулись между собой и приосанились.
- Слыхал про Несмеяну? Ну вот. Значит, мы ее охраняем.
Несмеяна - это царевна. Не настоящая царевна, а бедная девушка, которую для смеха взяли во дворец. У них тут царствует царь Горох, а министры у него все - шуты гороховые. Вот они и взяли во дворец бедную девушку. Для смеха.
- Ну и что?
- Вот тебе и что. Взяли ее, а она, вместо того, чтобы радоваться, плачет целыми днями. Только портит всем настроение. Ну, и заперли ее. Чтоб повеселела.
Наступила ночь. Уснули аты-баты, а на посту остался один - Катигорошек.
Он стоял, как положено стоять на посту: твердые плечи, твердая грудь и твердый взгляд, устремленный в пространство.
Но вот он поднял этот взгляд вверх - туда, к окну башни, и еле слышно позвал:
- Несмеяна!
В окне появилась девушка.
- Несмеяна, - зашептал Катигорошек, - послушай новый анекдот. У одного царя был сын, а у сына жена, а у жены свекор. И этот свекор был тоже царем...
Катигорошек рассказывал анекдот, подчеркивая смешные места, а кое-что даже изображая.
- Правда, смешно? - осведомился он. - А вот еще анекдот... Обхохочешься!
Царевна не смеялась.
- Да ты вникни, ты только себе представь, - Катигорошек перевел дух и опять зашептал, то и дело оглядываясь на спящих товарищей: - Помню, я нашего катал, вот было смеху!
Тут он прервал рассказ, потому что время его истекло - на смену ему спешил Выкатигорошек.
Этот стражник грозно замер на своем посту в стоял неподвижно, пока его товарищ укладывался на отдых. Но едва лишь все стихло, он поднял голову и позвал:
- Несмеяна!
И опять царевна в окне.
- Не смеешься? - спросил Выкатигорошек. - Это ты зря. Раз надо смеяться, ничего не поделаешь. Все мы в мире горошки, что прикажут - то делаем. - Он вдруг скорчил рожу и высунул язык: - А у тебя вся спина сзади!
Царевна не улыбнулась.
- Ты слышишь? Ты, наверно, не слышишь? Я говорю: у тебя спина сзади. Понимаешь? Сзади спина!
Нет, не улыбнулась царевна.
Тогда он отошел на приличное расстояние и - пошел к ней мелким шажком, неся издали свою подстрекательскую улыбку, но на полдороге шлепнулся на землю, поднялся и сказал с улыбкой, которая ничуть не пострадала при падении:
- Чуть-чуть не упал.
Царевна не улыбнулась.
- А ты знаешь, как катится бочка? - Выкатигорошек лег на землю и несколько раз перевернулся со спины на живот. Потом встал, отряхнулся и сказал: - Вот видишь, ты сама не хочешь...
Тут пришло ему время сменяться с поста, и на его месте застыл неприступный Окатигорошек. Он стоял, не сводя глаз с одной точки, находившейся в противоположном направлении от того места, которое он должен был охранять, и старался не моргать, чтобы не закрывать глаз даже на долю секунды. Но вскоре заговорил и он:
- Царевна, - сказал он, - у нас такой царь, такие министры... Царевна, это же просто смешно: почему вы одна не смеетесь?
Она ничего не ответила.
- Хорошо. Допустим, у вас есть причины. Но, царевна, войдите в наше положение: вы думаете, нам весело вас сторожить? Куда веселее поливать дороги, чем шагать по ним без всякого смысла - взад-вперед. Но мы же не по своей воле, царевна, у нас нет своей воли, мы делаем то, что нам говорят...
