Из восьми книг - страница 8

---

Перейти на стр. ОК

---

Гул солнечный.

Движется воздух,

И жарко двоятся стволы.

Высокий и стройный подросток,

Чьи мысли, как небо, светлы,

Внезапному замыслу детства

Не вызреть и не зачерстветь...

Прорыв возрастных соответствий,

И смерти, и времени. Свет —

И в нем стихотворные строки

Впервые подобны лучам.

Высокий и хрупкий. Высокий,

И небо течет по плечам.

Безумная жизнь пронесется,

Притянет воздушная высь —

И скажешь, сгорая: от солнца,

От солнца стихи родились!

От близости неба. От жара

Страстей, пробужденных в крови

Сверканьем влюбленного шара. —

Он падает... Падай! Лови!..

МЕТАМПСИХОЗ

Прохожу – роняю сигарету.

Наклоняюсь – озеро у ног...

Я в парижском переулке где-то...

Я в горах. – Бегу к дверям: звонок!

Величавы горные озера...

Свечка. Схожий с мошкарой ночной

Почерк: «Не перенесу позора.

Все открылось. Ты – всему виной...»

Голубого полдня водопады,

Яркий трепет горного листа,

Погодите... Разобраться надо...

Гаснет свечка. Улица пуста.

Я – виной?! Мутится взор...

Но кто я? Тишина сгущается, звеня,

Лист плывет по озеру... Пустое!

Есть волна и небо. Нет меня...

1980

ИСПАНИЯ

С неопровержимостью цветка,

С арагонской радужностью ткани —

В небо растворенная рука

Всех твоих провидческих исканий!

В самобытной горечи морей,

В мужестве дуэли ураганной —

Укрепи, восстанови, согрей

Разумом покинутые страны!

Пусть в гигантской кроне, как в руке,

Синевою пристальной упьются

Мудрецы – из тыквы, налегке,

Короли – из битвы, как из блюдца,

И крестьяне замки возведут

Из нестройных ежедневных пахот,

И потомкам вынесут на суд

Золотых веков зеленый запах...

1980

РУФЬ

И небо зарделось о ней об одной —

Оставшейся там, за кирпичной стеной.

За проволокой Руфь, словно роза меж терний —

Кровавой звездой во вселенной безмерной.

Народы и страны – потомки святой —

Раскрылись, как раны, дымясь пустотой.

Той пагубы ради – никто не родился.

Мессия во взгляде ее заблудился.

Ни ада, ни рая. В забвении – рай.

Резвись, забывая, и в мячик играй...

1980

Лот

Я, быть может, последний,

Кто вас помнит, хранит ваши лица

В крыльях памяти, в перьях напева, —

Скрипы лестницы летней

В стеклах полдня мечтали продлиться,

Но стемнело безмолвно, без гнева.

И последние ноты

Втянет воздух ночной и холодный

В забытье прорастаний посмертных. —

Только в сердце у Лета

Раздвигается город бесплотный

Торжеством вакханалий несметных...

1980

О Лао-цзы, мой друг любимый,

Сказавший правду столь давно:

«Лишь хрупкое – неколебимо,

Все прочное – обречено!»

Весь океан со звездной башни,

Наверно, не крупней слезы,

Но мы – внизу, нам очень страшно...

Хоть слово крикни, Лао-цзы!

1980

СМЕРТЬ НА УЛИЦЕ

Не хватило дыханья, и к двери пришлось прислониться,

И блуждала душа по окрестным проулкам, пока

Ей в любви признавался надменный атлант белолицый,

Что поддерживал своды предсмертного особняка.

И последней листвой тополя призывали – остаться,

Но в эфир потянуло, в густой, симфонический мрак,

Где в дурном разногласье клокочущих радиостанций

Песню детства тянул, опоздав на полвека, «Маяк»...

1980

МОСКВА – КИТЕЖ

Только пастбище белого стада

Душ пугливых и кратких в пути:

От разлада до снежного сада —

Город полуприкрытого взгляда

Из-под озера сна, взаперти.

Так и вспомнятся строгие стены,

Оплетенные клейкой травой,

Эти площади – выплески пены,

Растворяющие постепенно

В цепкой поросли выговор свой.

Здесь мы бегали в детстве когда-то,

Водной гибели не осознав,

По путям Грановитой палаты,

По годам, по Стране-Без-Возврата,

Сжатой желтым узорочьем трав...

1980

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Был вечер – нестройного лета итог.

Кончал мотылек свой последний виток

Над лугом. И в лиственный ворох,

Как звуки, вплетались обрывки цветов,

И сохли кусты разговоров,

Говоренных в долгие светлые дни,

Когда во вселенной – куда ни взгляни —

Слетаются эльфы на танцы,

Склоняется небо к аббатству

Клюни Без долгих дождливых нотаций...

Но длился исход доброты и тепла,

И Божья рука не сквозь море вела,

Не к обетованным нагорьям,

А к собственным душам, сожженным дотла

Грехом первородства и горем,

К осеннему ропоту, к снам наяву.

Ты видишь – забыв о земле, я плыву

По хмурому морю избранья,

Склоняя недожитой жизни главу

На иволги голос ранний.

Ты знаешь, конец мой не будет жесток,

Поскольку багровый склонился цветок

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---