Сантамария благодарно кивнул. Ничего не поделаешь, дальнейший допрос практически бесполезен. Все, что Массимо мог сделать, он сделал — рассказал, что знал о «настоящем» Гарроне.
— Но может быть, — Сантамария откашлялся, — может быть, синьора Дозио знала Гарроне… лучше?
— О нет. Эта игра забавляла ее куда меньше, чем меня. Поэтому-то она и предлагала покончить с ним раз и навсегда. — Массимо показал на голубой лист бумаги. — А я склонился к ритуальному убийству с последующим воскрешением через три дня. Но все это так, пустяки. Суть дела в том, что Гарроне вызывал у синьоры Дозио отвращение.
— Как персонаж? Или же?…
— Как человек.
Сантамария сразу весь обратился в слух.
— Почему? Гарроне… когда-либо проявил… неуважение к синьоре?
Массимо на секунду заколебался.
— Нет, скорее, наоборот… Именно его чрезмерное липкое почтение и тошнотворное раболепие вызывали у синьоры Дозио неприязнь. Все эти низкие поклоны, мелкие шажки, угодливое распахивание дверей ее бесили. Она находила Гарроне непристойным.
Сантамария почесал подбородок.
— Иначе говоря, он вызывал у нее физическое отвращение?
— Нет, во всяком случае, не больше других. То, что синьора Дозио с женской непосредственностью называла «непристойностью», я бы определил так: от Гарроне попахивало гнильцой. Он словно бы вобрал в себя, но в гротескном виде, все достоинства и недостатки Турина прежних лет, — Турина, не так давно похороненного и уже начавшего разлагаться. Бережливость у него превратилась в скупость нищего, скрытность — в двусмысленное молчание и намеки, вежливость — в рабскую угодливость, за традиционным стилем жизни скрывались похотливость и другие, куда более гнусные пороки.
— Значит, Гарроне был подлец в полном смысле слова, — невозмутимо подытожил Сантамария. — Да, но, если он, фигурально выражаясь, был живым трупом, имело ли смысл его убивать? Совершать ритуальное убийство?
— О, на то была тысяча причин! К примеру, для пользы общества, гигиены ради.
— Иначе говоря, это была казнь?
— Если хотите, так. А может, просто убийство из жалости. Помнится, я упорно настаивал на отравлении ради облегчения страданий Гарроне. Вообще-то мы часто меняли свои «планы».
— И все это даже не видя его, то есть фактически с ним не встречаясь?
На Массимо подуло легким ветерком недоверия и скептицизма, и парус беседы, а вернее, допроса, сразу поник. Массимо с улыбкой посмотрел полицейскому комиссару прямо в глаза.
— Да, фактически не встречаясь, — подтвердил он, пожав плечами.
Минутная пауза. Сантамария, упрямо храня молчание, разглядывал письмо. Он уже несколько раз приходил мне на помощь и теперь имел полное право выказать известное недоверие. К тому же он проявил деликатность в еще одном щекотливом вопросе, а это немало. Редкую деликатность, подумал Массимо.
— Возвращаясь к «Бостону»… — непринужденно прервал молчание Массимо. — Можете себе представить ярость бедной синьоры Дозио, когда я вчера вечером заметил ей, что безупречностью произношения она напоминает мне Гарроне. Я-то говорил из самых добрых побуждений, но она восприняла мое замечание как неоправданную жестокость и очень обиделась. Простила она меня лишь сегодня утром, перед самым вашим звонком.
Вдруг Массимо стало стыдно: перед ним был дуэлянт со сломанной шпагой, стрелок со связанными руками. Но в каких вы лично отношениях с синьорой Дозио? Спите с ней? — вот о чем спрашивали глаза Сантамарии. И добавляли: да, вы прекрасно знаете, что я не могу задать подобный вопрос, и пользуетесь этим.
— Видно, синьора Дозио… женщина импульсивная? — Сантамария, вооружившись карандашным огрызком, снова смело ринулся в атаку.
Массимо засмеялся.
— В известном смысле. Но не настолько, чтобы…
Сантамария тоже вежливо засмеялся.
Нет, надо вернуть ему шпагу, подумал Массимо. Уже два раза я подносил конфету к его рту, а потом быстро отдергивал руку. Он заслуживает вознаграждения.
— Мне вот что пришло в голову, — сказал Массимо, притворившись, будто прикидывает, как это лучше осуществить. — Может быть, сегодня вечером… нет, не сегодня, вы по моей вине и без того потеряли понапрасну тьму времени, лучше завтра… — Он поднялся. — Собственно, почему бы нам завтра не пообедать вместе у меня дома? Не могу заранее поручиться, но надеюсь познакомить вас с синьорой Дозио. Само собой разумеется, если вы сочтете это полезным для дела. Обычно женщины знают больше нас, они больше ездят, более общительны и словоохотливы… Возможно, выплывет наружу какой-нибудь любопытный факт, интересная подробность. Как вы считаете?
