— А в Италии? — спросил Сантамария.
Дзаваттаро отдал рыжему мастеру недообработанный кусок камня и закурил новую сигарету.
— Что поделаешь, мы в этих вещах изрядно отстали от других стран. Но вкусы все же прогрессируют, кое-что я продаю и у нас. На прошлой неделе один клиент купил у меня целых два для своей виллы в Бардонеккья. Словом, рынок постепенно начинает привыкать к новому, хотя этот вид искусства итальянцам пока что не очень нравится. Итальянские женщины, например, видят в этом только насмешку. — Он с видом мученика повернулся к «иностранке». — Что поделаешь, синьора, у нас вот уже две тысячи лет властвуют священники.
Рыжий веснушчатый «мастер» радостно закудахтал.
Сантамария впервые в жизни ощутил в душе благодарность к жестоким папам, непреклонным кардиналам, догмам, контрреформации и отлучениям от церкви, благодаря которым продукция Дзаваттаро не пользовалась большим спросом на итальянском «рынке».
— Что же касается цены, — продолжал Дзаваттаро, — то, если вы сюда пришли как частное лицо, это одно дело. Если же вы представляете туристскую группу, тогда, понятно, мы можем сделать скидку…
— Я представляю семью архитектора Гарроне, — сказал Сантамария. — Я адвокат.
Медленно, крайне медленно Дзаваттаро погладил правой рукой голый череп. Глаза его сверкнули как два уголька.
— Как вы сказали, простите?
Тон был предельно агрессивный. Рыжий мастер тоже прервал работу и с нескрываемой злобой посмотрел на пришедших снизу вверх.
— Архитектор Гарроне был убит в прошлый вторник. Вы об этом, очевидно, знаете?
Дзаваттаро еле заметно кивнул.
— Насколько нам известно, вы были знакомы с Гарроне.
Новый еле заметный кивок головой.
— Семья сообщила мне, что Гарроне имел деловые отношения с вашей фирмой, и поручила мне выяснить, не осталось ли между вами и покойным… каких-либо неурегулированных финансовых проблем.
Над головой Дзаваттаро, который крепко сжимал средним и указательным пальцами сигарету, клубился столбик дыма.
— Так, значит, вы адвокат? Вот ведь как… — насмешливо сказал он, не отрывая взгляда от своих ботинок.
Он тянул слова, то ли желая выиграть время, то ли чтобы справиться с изумлением и яростью.
— Да, адвокат Джузеппе Арлорио, — сказал комиссар.
Дзаваттаро буравил его своими маленькими злыми глазками.
— А это кто же такая? Подруга Гарроне или кто еще?
Сантамария живо представил себе, как он хватает с полки фаллос и обрушивает его на лысый череп этого Дзаваттаро, почти в точности повторяя преступление на виа Мадзини.
— Синьора — родственница Гарроне, — спокойно ответил он. — Она прилетела вчера из Голландии. Само собой разумеется, она заинтересована в том, чтобы доброе имя семьи не было скомпрометировано… финансовой тяжбой. Если вы давали какую-либо сумму убитому в долг и он ее полностью не вернул, семья готова…
— Только этого мне не хватало! — воскликнул Дзаваттаро с облегчением и в то же время презрительно. — Да вы что, шутите?!
— Значит, все в порядке? — с улыбкой сказал Сантамария. — Никаких долгов!
— Неужели же я стал бы одалживать деньги этому… — в последний момент Дзаваттаро вспомнил о «родственнице», — этому архитектору?! Я бедный ремесленник, а не банкир. И не ростовщик.
— Тогда, может, ваш брат одалживал ему деньги?
— Мой брат умер шесть лет назад, и я единственный владелец фирмы. Нет, у нас с архитектором никогда не было денежных споров. Он мне давал, помнится, несколько эскизов для могильных памятников, сам, я его ни о чем таком не просил. Да больше мы с ним об этих памятниках и не говорили! У него всегда было полно всяких идей и планов…
— Охотно вам верю, — сказал Сантамария.
Он прошелся по мастерской, уставленной необработанными или уже готовыми для продажи каменными фаллосами.
На полу валялся кусок полотна. Сантамария поддел его кончиком ботинка.
— Ну а кредиты? — спросил он, повернувшись к Дзаваттаро.
Дзаваттаро словно прибило к земле ударом молнии.
— Какие еще кредиты?
Сантамария нагнулся, поднял с пола «полуфабрикат», медленно взвесил его на руке и вернулся к скамейке. Тишина была полной.
— Кто подал вам идею воспроизвести старинную скульптуру и неплохо на этом подзаработать?
