Ерёма с Андреем бились почти рядом. Ерёма, держа в руках увесистую дубинку с набалдашником, одним ударом сбивал по несколько человек. Нещадно рубился и Андрей. Татары изменили тактику. Теперь они старались ввязаться в рукопашную, спрыгивая с коней. Андрей увидел, как какой-то татарин прыгнул на спину Ерёмы и старался схватить его за горло. Нож, брошенный Андреем, попал татарину в спину, и он, разжав руки, сполз на землю.
Ничего не добившись, татары откатились назад. Но все знали, что они вернутся. Не для того они пришли сода, чтобы при первых трудностях отступать.
— Эх, степу бы поджечь, — вздохнул кто-то.
Другой возразил:
— Ветрило не то. Задохнёмся.
Да, ветер был восточный и дул прямо на них.
О том, что началась новая атака, они почувствовали по тому гулу, который доносился до них. Задрожала земля. Все поняли: идут главные силы.
— Друзеки! Постоим за веру нашу Христову! — раздался зычный голос атамана.
— Постоим, батька! — был дружный ответ.
И сеча началась. Казаки стояли насмерть. Сдвинуть их было невозможно. Тогда татары решили взять их в клещи. Отступать в город? Но разве там отсидишься, если у них такая силища. Эх, прощай жизнь, принимай, Господи, души грешные.
Но Господь подал им помощь. Вернулся к ним багмут. Но кто заметит это в пылу битвы? Заметили. Андрей видел несущегося на него копьеносца. Кажется, ещё мгновение — и его копьё пронзит казака. Но он увернулся и успел схватить копьё. Да так дёрнуть, что изо всех сил сжимавший оружие татарин вылетел из седла. Мгновение — и казак на его лошади.
— Куда он её настёгивает? Неуж отладчик? — промелькнуло в голове Ерёмы после очередного удара его булавы.
А татарин жмёт! Ох жмёт! Задрожали казацкие ряды. Вот-вот могут побежать. А тогда — смерть. «Господи, услышь! Спаси!» — говорят казацкие таза. И всё же по шажочку, но сдвигаются казаки. Вот отступил и Ерёма. За ним и Марко. Атамана обкладывают со всех сторон.
— Но уж нет! Мы своего атамана не отдадим. Казаки, атаман в беде! — кричит кто-то.
Двинуло казачество. Да так, что задрожал противник. Спасли атамана. Но надолго ли? Кто-то посылает всё новые и новые силы. Нет, видать, глухо небо к их молитвам.
И вдруг: что такое? Ослабевает напор. Татар словно подменили. Почему-то они разворачивают коней и устремляются на юг. А! Их догоняет пламя! Кто-то поджёг степь! Огонь забушевал с невидимой силой. Ветер рвёт пламя на куски, которые, перелетая через татарские головы, зажигают траву впереди их. Вот уже в безумии носятся по степи пылающие факелы. Огонь пляшет везде. И спереди, и сзади, с боков. Никуда от него не деться. Ну как не отблагодарить Царицу Небесную за её бесценный подарок — преподнесённую на его пути спасительную музгу? Андрей прямо с коня прыгает в воду. А чуть дальше промчавшаяся лошадь вспыхивает от взметнувшегося пламени.
Огонь жёг недавно могучую военную силу. Казаки были спасены. Но, чтобы самим не поджариться, им надо было скорее спрятаться за городские стены. Ров, окружавший стены, был спасителем. Огонь попытался было перебраться и через него, но ударялся о стену и тут же гас или, перелетев, тушился поджидавшими его казаками.
Когда огненный ураган пронёсся, казаки стали думать, кто же умудрился поджечь степь. Как-то неуверенно обмолвился Ерёма:
— Да, я видел, как... етот ну, да с кем я...
— А, — догадался кто-то, — Андрей.
— А я подумал, чо он... отладчик, — добавляет Ерёма.
Долго казаки рядили, кто он — отладчик или доблестный воитель. Ни до чего не договорившись, решили оставить дело до следующего дня. Но оставлять до следующего дня разбор не пришлось. Вскоре как ни в чём не бывало появился Андрей, весь в тине, с одежды сбегала вода. Он спокойно, под пристальными взглядами молчавших казаков прошёл на своё место. Увидев, что казаки о чём-то шепчутся, поглядывая на него, он спросил у Митяя:
— Чё они так?
Но Митяй замялся. Говорить, что его подозревают в измене, он не хотел.
Атаман, понявший по виду парня, что с ним случилось, поднялся и подошёл к Андрею.
— Ты поджёг? — спросил он у парня.
— Я, — обыденно ответил тот.
Атаман вдруг крепко его обнял и чмокнул в щёку. Казаки поднялись.
