В штабе дружины задержанного коротко допросили. Тот отвечал немногословно, давая понять, что о государственных секретах будет говорить только со следователем. Окончив допрос, Даня позвонил в МГБ. Там велели ждать сотрудников с машиной. Интерес студентов теперь переключился на Роберта Исааковича.
— Скажите, почему вы не переберетесь в Москву из этой казахстанской глуши? — спросила Оксана.
Американец рассмеялся:
— Ну что делать в вашей огромной Москве техасцу? Я же всю жизнь прожил в маленьких городках. Райцентр Тасунке-Витко, он же Ситтинг-Булл, не больше моего Кросс-Плейнса. А рядом Хейвуд-сити, большой город с автозаводом, столица нашей Индейской АССР. Но я не рвусь ни туда, ни в Алма-Ату. Мне хватает казахских степей — они так похожи на наши прерии…
— Но там, наверное, холоднее, чем в Техасе?
— Южный Техас — это субтропики с аллигаторами. А северный больше напоминает Средний Запад. Но главное — люди! С Американской Красной Армией воевали все — федералы, конфедераты, немцы, японцы. Все, кроме вас и мексиканцев. В конце концов все мы — рабочие из Детройта и Чикаго, негры с хлопковых плантаций, нищие ковбои, индейцы — были прижаты к Скалистым горам. Голодали, мерзли — вместе с семьями. А дипломаты решали нашу судьбу.
— Гитлер в Потсдаме вопил: «Мне не нужны в Америке красные, да еще краснокожие!», — серьезный студент в очках так похоже передал интонацию фюрера, что все засмеялись.
— Да, мы уже хотели прорываться в Орегон к русским. А пришлось ехать в Казахстан. Так мы обрели наш Новый Запад. Поначалу было трудно. Басмачи из Уйгуристана, беглые зэки, раскулаченные… Многие из наших сильно пили, особенно индейцы. Да еще наша привычка хвататься за оружие. Порядок пришлось наводить такими мерами… Вы, ребята, еще добрые ангелы для здешних дебоширов и пьяниц.
— А для стиляг — так вообще херувимы, — ухмыльнулся Даня. Лицо его вдруг посуровело, а кулаки сжались.
— Начальские сынки, бездельники! Только то им хорошо, что западное. А на Западе — Рейх.
Сын Тома Мак-Грегора, старого профсоюзного активиста, терпеть не мог господ.
— Да, Роберту Исааковичу жизнь все время дает темы. Он у нас создатель советского вестерна, советского истерна и еще Бог знает чего советского. Не то, что я — роюсь в книгах и всю жизнь пишу одну сказку, — иронически заметил Толкин.
— Вы, док, получаете профессорскую ставку. Попробовали бы вы жить на гонорары! — сказал Говард.
— Думаете, это сложно? — хитро подмигнул профессор студентам. — Придумываете героя такого тупого, что он только и умеет — бить, рубить, колоть. Посылаете его в какую-нибудь переделку. И смотрите, как он из нее выберется.
— У Конана вместо головы подставка для шлема, — сказал очкастый студент.
— Это у тебя подставка для очков! — возмущенно отозвалась Оксана. — Конан не так силой берет, как умом.
— И мужеством. Его варвары ценили превыше силы, — серьезно сказал профессор. — Подонков, уважающих только силу, ищите не в сагах, а в лагерях. Или в Рейхе.
— Роберт Исаакович, а зачем вы придумали Хайборийский мир? — спросила Оксана. — Вы же умеете писать про любое время, про любую страну — и так интересно!
— Из-за невежества он его придумал, — не без ехидства отозвался Иван Артурович. — Писал рассказы про все времена, и все с грубыми ляпами. То у него шотландец в Тамерлана из пистолета стреляет, то ирландец находит каких-то арийцев в южнорусских степях в одиннадцатом веке. Вот он и сочинил мир, где все так, как ему хочется.
— Но вы же сами пишите предисловия к книгам Роберта Исааковича про викингов и славян. И хвалите за достоверность, — возразила Оксана.
— Это он здесь так наловчился. После того, как я его хорошенько погонял его и поучил, где искать литературу.
— Да, здесь вы, док, серьезно мне помогли, — кивнул Говард. — Советские редакторы — сущие звери, особенно, когда несешь им историческую прозу. Это в Штатах напечатают любую чушь, лишь бы хорошо продавалась… А южнорусских арийцев я все-таки нашел.
— И где же вы их выкопали, сэр? — скептически прищурился профессор.
— Выкопал не я, а один сельский учитель. В Салтове Харьковской области. Оказывается, аланы жили там еще в десятом веке. А южнее, в нынешних Чугуеве и Змееве, даже в двенадцатом.
