Восемнадцать столетий назад история вынесла свой приговор еврейской государственности: государство евреев распалось, а Храм был разрушен.[24]
Иными словами, хотя универсализм пророков не противоречит национальной еврейской самобытности, после того как в современный период нацию стали осмыслять в политических категориях, призывая к созданию отдельного еврейского государства, некоторые универсалисты усмотрели здесь противоречие. Такой подход присущ не только либеральному иудаизму, с которым часто ассоциируется. Среди «протестных раввинов» были и ортодоксы. Основоположник немецкой ортодоксии Самсон Рафаэль Хирш (1808-1888) осуждал еврейский национализм: «Чем больше еврей – еврей, тем универсалистичнее его взгляды и чаяния... тем радостнее он хватается за любую возможность доказать свою еврейскую миссию на новой и нехоженой почве... тем радостнее посвящает себя всякому подлинному прогрессу в цивилизации и культуре»[25].
Тем временем американские реформистские раввины собрались в Питтсбурге (1885 г.) и приняли аналогичную декларацию, решительно осуждавшую национализм:
В современной эпохе универсальной культуры сердца и интеллекта мы распознаем близость осуществления великой мессианской надежды Израиля об установлении царства истины, справедливости и мира среди всех людей. Мы считаем себя больше не нацией, а религиозной общиной, а потому не ожидаем ни возвращения в Палестину, ни жертвоприношений под руководством сынов Аарона, ни восстановления какого-либо из законов о еврейском государстве[26].
Это не только желание откреститься от обвинений в неполной лояльности государству, но и имплицитное отрицание сионизма. Довольно долго реформистский и ортодоксальный иудаизм ассоциировались с антисионизмом, который был очень широко распространен среди евреев среднего класса на Западе. После Холокоста это уже не так: открытый антисионизм относительно редок и ограничен маргинальными группами – с одной стороны, религиозными традиционалистами (они считают его секулярной узурпацией божественных полномочий), а с другой – универсалистами социалистического толка (им не нравится партикуляризм).
Универсалистская оппозиция еврейскому национализму среди еврейских социалистов приняла в тот период иную форму. В своей крайней форме она утверждала глубочайшую веру в братство всех людей. К примеру, в одном из писем Роза Люксембург (1871-1919) говорит:
В моем сердце нет отдельного уголка для гетто. Я чувствую себя как дома во всем мире – всюду, где есть облака, и птицы, и человеческие слезы[27].
Однако далеко не все отбросили идею нации. Особенно в России, где даже среди социалистов встречались антиеврейские настроения, и где незнание русского языка еврейскими пролетариями мешало распространению социализма, многие еврейские социалисты считали важным сочетать идею еврейской национальности с социалистическими идеалами. На этот видимый парадокс с неодобрением смотрели ведущие социалисты. Бундистский компромисс между сионизмом и социалистическим универсализмом критиковался и высмеивался Лениным. Ленин писал: «Кто прямо или косвенно ставит лозунг еврейской «национальной культуры», тот (каковы бы ни были его благие намерения) – враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа»[28]. Сталин также критиковал бундистские требования национальной автономии для евреев, защиту идиша и еврейской субботы. По его мнению, евреи не могут считаться нацией, коль скоро у них нет собственной территории, и в экономическом плане не объединены[29]. В ходе «чисток» он пытался искоренить всякие следы еврейской самобытности, включая идишские школы, издательства и театры. Даже память об этой культурной катастрофе не заставила некоторых социалистов еврейского происхождения воздержаться от нападок на еврейский партикуляризм. Однако, хотя такой подход имеет и определенные еврейские корни, его нельзя считать выражением еврейского универсализма, которому всегда было присуще осознание обособленности еврейского народа.
