Этап раннего государства обычно совпадал с серьезными изменениями в сфере религиозно-идеологической, в ходе которых обычная для протогосударства практика сакрализации вождя нередко достигала своего апогея: государь провозглашался сыном бога или даже живым божеством, а вся система богов, имевших теперь внушительные и возвышавшие их статус монументальные храмы в их честь, способствовала укреплению в умах населения представлений о могуществе божественных сил и тем самым обеспечивала необходимый духовно-идеологический комфорт. Известный американский антрополог Э. Сервис саркастически писал в этой связи: «Как приятно сознавать, что боги нашей общности – величайшие в мире, что их представители на земле священны и что тем самым мы избранный народ! И сколь очевидно удобны такие представления для правящей группы!»
Но, пожалуй, наиболее важное с точки зрения перспектив развития нововведение на этапе раннего государства – это упоминавшаяся уже тенденция к приватизации, начинавшаяся с престижного потребления.
Престижное потребление верхов, реализовывавшееся обычно в строгом соответствии со степенью знатности, рангом, титулом, должностью, выражалось в преобладании изысканных одежд и лучшей пищи, в строительстве богатых домов и гробниц, в создании сложных систем различных удобств и услуг. Все большее количество ремесленников разных специальностей (ювелиры, оружейники, колесничие, архитекторы, ткачи, портные, столяры и др.), слуг (садовники, псари, конюшие, повара, лакеи, евнухи и т.п.) обслуживало возраставшие потребности власть имущих. Как социальный феномен престижное потребление всегда отличается тем, что имеет непременную тенденцию к росту. То, что было достаточным вчера, кажется неудовлетворительным сегодня. Каждый стремился выделиться из числа равных ему, приблизиться по уровню и качеству потребления к стоящим выше. В это соперничество включались правитель и его семья, которые обычно задавали тон. Нельзя было забывать и об имеющем государственный смысл старании выглядеть богаче и щедрее соперника, соседнего правителя, что опять-таки имеет самое прямое отношение все к тому же высоко ценившемуся престижу.
За счет чего растет престижное потребление? Прежде всего традиционно – за счет редистрибуции избыточного продукта, хранившегося в казенных амбарах и складах. Правитель щедрой рукой раздает его в разных формах, от зерна в мешках до роскошных шуб или изысканных драгоценностей, в обмен за что он вправе требовать и ожидать от своих приближенных и администраторов преданности и беспрекословного повиновения согласно древнему принципу реципрокности. Но на этом дело не кончается. Активная внешняя политика удачливого правителя приводит к расширению границ его государства, увеличению его населения и богатств. В зависимости от сильного государства оказываются его соседи, находящиеся на разном уровне развития, но в любом случае выплачивающие в знак признания своей зависимости определенную дань.
Расширение земель и поток дани создает новые условия и возможности для правящих верхов. Успешно расширяющий свои владения правитель нередко дает своим родственникам – практически теперь уже от своего имени – участки земли, подчас целые области в своего рода кормления. И хотя доход с этой вотчины не принадлежит вновь назначенному владельцу, во всяком случае целиком, часть его становится объектом присвоения со стороны нового владельца. Более того, в условиях ослабления расширившегося государства этот владелец – как, впрочем, и функционально близкий ему региональный администратор – обычно превращается в автономного властителя и узурпирует право от собственного имени наделять родственников и приближенных более мелкими уделами и кормлениями, что способствует возникновению многоступенчатой иерархической структуры вас сально-феодального типа, столь хорошо известной и древности, и средневековью (речь идет о социально-политической структуре, а не о формации!).
Но тенденция к приватизации проявляется не только в этом. Власть имущие постепенно приобретают право распоряжаться людьми, оказывающими им услуги или находящимися под их началом. Эти услуги нередко индивидуализируются, а люди – будь то воины, слуги или рабы – становятся объектами присвоения. Но и это еще далеко не все.
