Во время войны имперская идея укрепилась как никогда прежде. Секретные договоры, подписанные в военные годы, предусматривали, что в мирное время система подмандатных территорий и другие изощренные договоренности сделают владения Британии еще обширнее, чем прежде, добавив к ним новые пространства на Ближнем Вое токе вплоть до Персидского залива. Границы Британской империи на удивление быстро раздвигались благодаря операциям, проведенным авантюристами-одиночками вроде «Лоуренса Аравийского», и манящей перспективе овладения богатейшими нефтяными месторождениями Месопотамии и Ближнего Востока.
А между тем сохранение империи становилось все менее реальным. Задолго до 1914 г. было ясно, что проведение эффективной имперской политики ограничено финансовыми и военными факторами; особенно это касалось Индии, где росло движение Индийского национального конгресса. Появились и новые обстоятельства – все более успешными становились национальные восстания против британского правления. Ирландию, в отличие от Уэльса, который во время правления Ллойд Джорджа отличался безмерным патриотизмом, охватили антиколониальные волнения. Хотя казалось, что апрельское Пасхальное восстание 1916 г. под предводительством нескольких республиканцев и сторонников Шинн фейн потерпело поражение, на деле, в связи с жесткой реакцией правительства Асквита, уже к середине 1918 г. партия Шинн фейн и близкие ей по убеждениям республиканцы привлекли на свою сторону почти все 26 южных графств. Таких ветеранов движения за гомруль, как Джон Диллон, сменили новые радикалы-националисты – Майкл Коллинз и Имон де Валера. В конце войны юг Ирландии фактически находился в состоянии военного положения – он не подчинился закону об обязательном воинском призыве и был близок к восстанию против Короны и власти протестантов (или того, что от нее осталось). Долгая борьба ирландского национально-освободительного движения, которая в период между Даниелом О’Коннелом 40-х годов XIX в., Чарлзом Стюартом Парнеллом 80-х и Джоном Редмондом после 1900 г. протекала в мирном конституционном русле, теперь, как представлялось, подошла к новому взрывоопасному рубежу. Вывод напрашивался следующий: политический и социальный консенсус военного времени, и так довольно хрупкий в Клайдсайде и шахтерских районах Уэльса, на Южную Ирландию вообще не распространялся. Более того, под мощным влиянием ирландского республиканизма пробивала себе дорогу новая волна национального протеста против ограничений имперского правления. Индийцы и египтяне также привлекли к себе внимание. В результате войны Британия внутренне сплотилась, но стала и более изолированной. Ее власть в имперских владениях постепенно ослабевала под влиянием огромных перемен, происходивших в послевоенном мире.
После того, как мир был восстановлен, казалось, ничего не изменилось. Триумфальная победа Ллойд Джорджа на выборах в декабре 1918 г. показала, что патриотизм и единство военных лет распространились и на мирное время. Выборы назвали «купонными», поскольку кандидатам, поддерживавшим правящую коалицию, выдавали что-то вроде верительных грамот. Премьер-министр почти единогласно был провозглашен «человеком, который выиграл войну» и стал самой влиятельной политической фигурой со времен Оливера Кромвеля. Вердикт электората оказался убедительным: 526 представителей (из них 136 либералов, остальные – юнионисты) поддержали коалицию и только 57 лейбористов и 26 независимых либералов были против. Но если рассмотреть эти результаты повнимательнее, можно прийти к другим выводам. У Лейбористской партии в Парламенте насчитывалось только 57 представителей, но за ними стояли 2,5 млн избирателей. И было очевидно, что вскоре лейбористы добьются большего успеха на выборах. В Ирландии, на юге Шинн фейн получила 73 места из 81. Ее представители покинули Вестминстер и организовали в Дублине собственный неофициальный парламент. Тем не менее мандат премьер-министра и его партнеров по правительству военного времени казался совершенно неоспоримым.
Кроме того, выборы как будто бы подтверждали, что социально-экономическая ситуация в стране во многих отношениях быстро восстанавливается. Многие контролирующие органы и аппарат государственного коллективного руководства военного времени исчезли, будто их и не было. Основные отрасли промышленности – железные дороги, предприятия транспорта и даже шахты – вернули их прежним хозяевам, хотя их владельцев ненавидели в народе больше всех остальных капиталистов. Правительство вело последовательную финансовую политику возвращения к золотому стандарту. Это влекло за собой дефляцию и постоянное сокращение выпуска бумажных денег, которых было много напечатано во время войны. Казалось, Лондон, классовая система и частнособственнический капитализм продолжают править бал. Чтобы показать, что теперь это капитализм с человеческим лицом, в 1919-1920 гг. правительство начало лихорадочную реформаторскую деятельность. В ходе избирательной кампании Ллойд Джордж больше выдвигал себя как социального реформатора, создающего «страну, подходящую для героев», чем напоминал о своих шовинистских намерениях повесить кайзера или «придавить немцев так, чтобы они и пикнуть не могли». Затем последовала кратковременная, но бурная деятельность по усовершенствованию систем образования и здравоохранения, были увеличены пенсии и создана система страхования на случай безработицы. Но самой впечатляющей стала программа строительства жилья, затеянная министром-либералом доктором Кристофером Аддисоном при вынужденной поддержке Министерства финансов. В период между 1919 и 1922 гг. на государственные деньги было построено более 200 тыс. домов, что положило начало хотя и ограниченной, но своевременной кампании по преодолению самой тяжелой социальной проблемы в стране.
