История Сэмюела Титмарша и знаменитого бриллианта Хоггарти - страница 26
— Да что вы, капитан! — воскликнула миссис Брафф. — Как это вы гуляли по воде?
— Перестаньте, maman, вы не знаете по-французски! — насмешливо оборвала ее мисс Белинда.
— Это печальное упущение, сударыня, — серьезно произнес Физгиг, — я очень бы советовал вам и Браффу взять несколько уроков: ведь вы бываете в высшем свете, а то просто выучите десяток-другой французских выражений и нет-нет да и вставляйте их в разговор. Надо полагать, мистер как-вас-там, у вас в конторе вы обычно изъясняетесь по-французски?
И он посмотрел на меня через лорнет.
— Мы изъясняемся по-английски, сэр, — отвечал я, — ибо английский язык нам знаком лучше французского.
— Не у всех были ваши возможности, мисс Брафф, — продолжал капитан. — Не всякий имел возможность voyagez [24], как мы с вами, не так ли? Mais que vonlez-vous [25], мой дорогой сэр, вам надо держаться ваших проклятых гроссбухов и прочего. А как будет по-французски гроссбух, мисс Белинда?
— Ну что вы спрашиваете? Jet n'en sais rien [26].
— А не худо бы выучить, мисс Брафф, — сказал ее папаша. — Дочери английского коммерсанта не пристало стыдиться отцовского занятия. Я-то не стыжусь сказать, чем зарабатываю на хлеб, меня гордыня не обуяла. Кто знает Джона Браффа, тем известно, что десять лет назад он был простым конторщиком без гроша за душой, вот как мой друг Титмарш, а нынче у него полмиллиона. Кого в парламенте слушают с таким вниманием, как Джона Браффа? А сыщется ли в целой Англии хоть один герцог, чтоб задавал такие обеды, как Джон Брафф? И чтоб давал за дочкой такое приданое, как Джон Брафф? Да-с, дорогой сэр, ваш покорнейший слуга может купить дюжину немецких герцогов со всеми потрохами! Но меня гордыня не обуяла, нет, сэр. Вот она, моя дочь — взгляните, — после моей смерти она будет хозяйкой всего моего состояния; но разве я возгордился? Нисколько! Пусть на ней женится тот, кто сумеет завоевать ее сердце, вот и весь сказ. Вы ли это будете, мистер Физгиг, сын пэра, или вы, Билл Тидд, герцог ли, чистильщик сапог — мне все равно! Все равно, ясно?
— Ах-ах, — тяжко вздохнул тот, кого назвали Билл Тидд, до крайности бледный молодой человек с черной лентой вместо шейного платка и с открытым воротом, точно у Байрона. Он стоял, опершись на каминную полку, и томными зелеными глазищами пожирал мисс Брафф.
— Ах, Джон, дорогой мой Джон! — воскликнула миссис Брафф и, схвативши руку супруга, поцеловала ее. — Ты ангел, настоящий ангел!
— Не льсти мне, Изабелла, я обыкновенный человек, простой честный лондонец, и нет во мне ни крупицы гордыни, единственный предмет моей гордости — ты и дорогая моя дочь — две мои красавицы! Вот так мы и живем, Титмарш, мой дорогой: живем счастливо и скромно, как и подобает добрым христианам. Отпусти мою руку, Изабелла.
— Maman, как можно при гостях, это гадко! — визгливым голосом укорила свою мамашу мисс Белинда; и maman тихонько выпустила руку супруга, и из ее объемистой груди вырвался громкий и тяжкий вздох. Я проникся расположением к этой простодушной женщине и еще большим уважением к Браффу. Нет, не может быть дурным человеком тот, кого так боготворит собственная жена.
Вскорости объявили, что кушать подано, и мне выпала честь вести к столу мисс Белинду, которая довольно сердито, как мне показалось, поглядела на капитана Физгига, ибо сей джентльмен предложил руку миссис Брафф. Он сел справа от миссис Брафф, а мисс поспешила занять место рядом с ним, предоставив мне и мистеру Тидду расположиться напротив них, по другую сторону стола.
За обедом сперва подали тюрбо и суп, а вслед за тем, разумеется, индейку. И почему это ни один званый обед не обходится без индейки? Впервые мне довелось отведать настоящего черепахового супу; и я заметил, что миссис Брафф, которая сама его разливала, все зеленые звездочки жира положила супругу и несколько кусочков птичьей грудинки тоже приберегла для него.
— Я человек простой, — говорил Джон Брафф, — пища у меня простая. Мне не по вкусу все эти ваши разносолы, но для любителей полакомиться я держу французского повара. Я, знаете ли, не себялюбец, я человек без предрассудков; и ежели моей мисс по вкусу всякие там бешемели и прочие фокусы, я не препятствую, пусть ее. Отведайте вулеву, капитан.
