По возвращении в Жосселен Бомануар объявил эту новость бретонским дворянам, составлявшим гарнизон. Каждый желал принять участие в этой экспедиции. Так как невозможно было удовлетворить всех, то он избрал девять рыцарей и двадцать одного оруженосца. Между ними отличались Тентеньяк (Tinteniас), Гюи Рошфор (Guy de Rochefort), Ив Шаррюель (Yves de Charruel), Жоффруа Буа (Geoffroi du Bois), Гильом Монтабань (Guillaume de Montaban), Ален Тентеньяк (Alain de Tinteniac), Тристан Пестивьен (Tristan de Pestivien), Жоффруа Рош (Geoffroi de la Roche), Меллон (Mellon), Пулляр (Poullart), Руссле (Rousselet), Бодга (Bodegat) и др.
Бембро не нашел в своем гарнизоне и тридцати англичан, на которых можно было бы положиться в столь важной для чести нации битве. Он выбрал только двадцать англичан, остальные были или немцы или бретонцы из партии графа Монфора. Главные английские рыцари были; Роберт Кноль (Robert Knole), Kpoкар (Croquart), Генрих Лескюален (Henri de Lescualen), Бильфор. (Billefort), Гюштон (Hucheton) и др.
Все рыцари явились для битвы, вооруженные с ног до головы. Их окружила толпа зрителей, собравшаяся посмотреть на этот кровавый турнир, В то время, когда уже пора было вступить в бой, Бембро стал колебаться. Он говорил, что это сражение незаконно, потому что не разрешено высшими властями. Бомануар отвечал, что уже слишком поздно расстраивать партию, столь удачно составленную, и терять прекрасный случай доказать — у кого красавица лучше (qui avait plus belle amie).
По сигналу обе группы так страшно схватились, что присутствующие пришли в ужас. Сражающиеся были построены в две линии: каждый лицом к лицу имел своего противника, оружие было разное, потому что выбор его предоставили произволу каждого. Бильфор дрался молотом (maillet) в двадцать пять фунтов, а Гюштон кривым обоюдоострым ножом (faucgard), и т. д. Перевес был сначала на стороне англичан, убивших Меллона и Пульяра. Пестивьен был ранен ударом молота, Русле и Бодга были сбиты с ног мушкелем и пленены, точно также, как и Шаррюель. Бомануар, раздраженный такой потерей, удвоил удары, а другие последовали его примеру, но англичане не уступали им ни в силе, ни в храбрости, так что обе стороны, изнуренные усталостью, разошлись по обоюдному согласию, чтобы передохнуть и освежиться.
Бомануар воспользовался этой передышкой для воодушевления своих.
— Если мы потеряли пятерых, — говорил он, — нам же больше славы, когда победим.
— Что до меня, — возразил Жоффруа де ла Рош, — я сражался бы мужественнее, если бы был рыцарем.
— Ты им будешь, — отвечал Бомануар, и тотчас дал ему лобзание (accolade), припомнив при этом, в виде поучения, великие деяния его предков, ознаменовавших себя в войнах на востоке с сарацинами.
После непродолжительного отдыха противники снова вступают в бой с прежним остервенением. Вдруг Бембро бросается на Бомануара, обхватывает его поперек и требует, чтобы он сдался, но в это самое время Ален де Карвале ударяет Бембро копьем в лицо и прокидывает его на землю; в тоже мгновение Жофруа дю Буа, заметив брешь в латах, пронзает его мечом насквозь. Смерть вождя поражает ужасом его рыцарей, только Крокар не теряется:
— Товарищи, — кричит он, — рассчитывайте на ваше мужество и победа за нами; стяните ряды, будьте стойки и деритесь, как я.
Англичане стягиваются, и бой становиться ужаснее прежнего.
Между тем трое пленных бретонцев, хотя и раненые, пользуются замешательством вследствие смерти Бембро; они убегают из плена и присоединяются к своим. Бомануар в это время ранен: задыхаясь, изнемогая от усталости, мучимый сильной жаждой, он просит пить. Жоффруа дю Буа, слыша это, кричит:
— Пей свою кровь и жажда пройдет!
Эти слова оживляют Бомануара, он снова вступает в бой и новыми усилиями старается одолеть врагов, но тщетно. Наконец, Гильом де Монтабань вскакивает на коня, хватает свое копье и делает вид, что хочет покинуть поле боя. Бомануар, видя это, кричит:
— Лукавый и злой оруженосец, куда ты? Зачем нас покидаешь? Опозоришь себя и потомство свое навсегда.
Монтабань, нисколько не горячась, возражает:
