Препятствия были огромными. Тем не менее даже если бы реформы были рискованными и несовершенными, нечто большее сделать было можно. Вместо этого Ельцин увеличил полномочия службы безопасности, разрешив ей определять и защищать государственные тайны, проводить обыски без ордера и – что является вопиющим нарушением его собственной конституции – задерживать подозреваемых на тридцать суток без предъявления обвинений. Для того, кто полагается на личное управление, его выбор персонала был в лучшем случае сомнительным – назначение Баранникова в 1992 году, неспособность обуздать Коржакова и его соратников до 1996 года, и самое главное утверждение полковника КГБ на пост преемника. Он чувствовал себя комфортно среди таких людей и был слишком доверчивым по отношению к тем, кто носил погоны. Ельцин, вынужденный уволить Баранникова за коррупцию, даже прослезился, как написали его помощники. Ельцин после своей отставки признался Александру Яковлеву, что «не все достаточно продумал» и слишком полагался на смену руководства КГБ, а не на реформирование организации. Он был прав.
Инструмент олигархов?
Согласно многим российским источникам, в конце 1990-х годов реальная власть находилась не в Кремле, а в руках группы миллиардеров. Говорили, что во главе с гиперактивным Борисом Березовским эти магнаты подобрались к больному Ельцину и подталкивали его к принятию таких мер, благодаря которым они обогатились за счет простых граждан. Ельцин, благодарный олигархам за то, что они профинансировали его переизбрание в 1996 году, позволил им грабить государственное имущество и определять политический курс. В более поздние годы Березовский якобы осуществлял контроль посредством восприимчивой дочери Ельцина – Татьяны Дьяченко и давнего советника президента – Валентина Юмашева.
Очень легко понять, как укоренился миф о всемогущих олигархах. По разным причинам этот образ понравился многим. Для самих олигархов он оправдал себя сполна; когда инвесторы, заинтересовавшись их связями, стремились с ними сотрудничать, это также тешило их тщеславие. Среди российского народа этот образ вызвал недоверие к богатству: предприятия десятилетиями оставались под влиянием коммунистической социализации. Для коммунистов образ группы суперкапиталистов (многие из которых были евреями!), посадивших президента на золотой поводок, был слишком хорошим, чтобы быть правдивым. Для западных журналистов сага об олигархах послужила простой историей, которая на примере нескольких ярких личностей могла объяснить читателям коррупцию и хаос российской политики. Для реформаторов в правительстве, таких как Борис Немцов, олигархи стали удобным оправданием за неудачу и целью, с помощью которой можно было изменить общественное недовольство.
Березовский работал день и ночь, чтобы создать впечатление, что он на короткой ноге с Ельциным и может командовать. Узнав из отдаленных источников, что Кремль собирается объявить о принятии какой-то меры, он помчался на телевидение, намекнул на предстоящее событие и дал понять, что все это будет проводиться по его рекомендации. Увидев, что Березовский неоднократно повторяет такой трюк, Кириенко сделал вывод, что все те сказки, которые магнат рассказывал о своей способности оказывать влияние на президента, были «чистым вымыслом».
Как большинство мифов, этот появился благодаря чему-то вполне реальному, что впоследствии было преувеличено и истолковано в самых причудливых формах. Один из олигархов, Владимир Потанин, изобрел схему залоговых аукционов 1995 года и вместе с двумя другими использовал ее для получения доли в дорогостоящих компаниях. Некоторые из них получили прибыль от того, что перевели государственные деньги в свои банки, после 1999 года такие счета были переданы в Федеральное казначейство. Оба – и Потанин, и Березовский – некоторое время занимали должности в правительстве Ельцина. До 2000 года Березовский и Гусинский руководили двумя национальными телеканалами, которые играли довольно очевидную роль в формировании общественного мнения. И, как оказывается, были ориентированы на его расширение.
