История - страница 37
В эти же дни неподалеку от Кремоны одержал победу Марций Макр, человек храбрый и решительный, он на лодках перевез через Пад отряды гладиаторов и внезапно появился с ними на том берегу реки. Вспомогательные отряды вителлианцев были смяты, те, кто оказал сопротивление, вырезаны, остальные бежали по направлению к Кремоне. Опасаясь, однако, что противник получит подкрепление и сумеет повернуть ход битвы в свою пользу, Макр приказал победителям прекратить преследование. Отонианцам, которые и без того истолковывали в худшую сторону все поступки своих командиров, это показалось подозрительным. Каждый, кто был трус в душе, но боек на язык, спешил взвести всяческие обвинения на Анния Галла, Светония Паулина и Мария Цельза, которым Отон поручил командовать войсками. Особенно рьяно сеяли смуту и подстрекали к мятежу убийцы Гальбы. Содеянное преступление и страх лишали их уверенности; они стремились к беспорядкам и с этой целью то открыто призывали к бунту, то тайно писали доносы Отону. Отон всегда доверял любому ничтожеству и опасался честных людей. Неуверенный в успехе, лишь в несчастьи обнаруживавший лучшие стороны своего характера, он находился в постоянном волнении. Наконец, он вызвал своего брата Тициана и поручил ведение войны ему[56].
24. Тем временем дела отонианцев под руководством Паулина и Цельза шли блестяще. Цецина дошел до отчаяния оттого, что каждый предпринятый им шаг оказывался неудачным и слава его армии меркла на глазах. От Плаценции его отбросили, вспомогательные отряды свои он только что потерял, даже в стычках разведчиков, не заслуживающих упоминания, но происходивших весьма часто, его солдаты неизменно терпели поражение. К тому же Фабий Валент был уже близко, и Цецина, чтобы не уступать ему славу победителя, стремился возможно быстрей добиться успеха, проявляя при этом больше нетерпения, чем разума. В двенадцати милях от Кремоны есть место, по названию Касторы, где лес подходит к самой дороге. Цецина расположил здесь наиболее боеспособные из своих вспомогательных отрядов, а коннице приказал продвинуться дальше вперед, завязать бой и внезапно отступить, заманив преследователей в засаду. Этот план стал известен полководцам отонианской армии. Паулин взял на себя командование пехотой, а Цельз — всадниками[57]. Одно подразделение тринадцатого легиона, четыре вспомогательные когорты и пятьсот всадников встали слева, середину дороги заняли построенные в колонну три когорты преторианцев, правый фланг образовал первый легион с двумя вспомогательными когортами и пятьюстами всадниками. Наконец, сзади всех расположился конный отряд претория и конники вспомогательных войск — всего тысяча человек, готовых закрепить успех в случае победы или прийти на помощь в случае неудачи.
25. Войска еще не успели сойтись врукопашную, как вителлианцы стали отступать, но Цельз, зная о задуманной ловушке, удержал своих солдат на месте. Вителлианцы, которые были спрятаны в лесу, позабыв всякую осторожность, бросились преследовать медленно отходившего Цельза и, вырвавшись слишком далеко вперед, сами попали в засаду: на флангах у них оказались когорты, впереди — легионы, сзади — конница, внезапным маневром преградившая им путь к отступлению. Однако Светоний Паулин ввел в бой пехоту не сразу. Человек по природе своей медлительный и предпочитавший случайному успеху осторожные и продуманные действия, он приказал сначала засыпать канавы, расчистить поле битвы и лишь тогда строем развернул свои войска. «Предусмотри все, чтобы тебя не разбили, — говорил он, — а победа придет в свое время». Его медлительность дала возможность вителлианцам укрыться в виноградниках, где преследовать их было трудно из-за перепутанных лоз, тянувшихся от дерева к дереву. Рядом находился небольшой лесок, откуда они, осмелев, сделали вылазку и убили самых неосторожных из конных преторианцев. Ранен был и царь Эпифан[58], ревностно призывавший всех сражаться за Отона.
26. В это время в бой ринулась отонианская пехота. Сокрушив основные силы противника, пехотинцы одно за другим обращали в бегство подходившие на помощь своим подразделения вителлианцев. Дело в том, что Цецина вводил в бой свои когорты не сразу, а по одной; это вызвало смятение, ибо страх, владевший бежавшими с поля битвы солдатами, передавался и тем, что порознь и неуверенно приближались к месту сражения. В лагере вителлианцев начался бунт. Возмущенные тем, что их не посылают в бой всех сразу, солдаты схватили и заковали в цепи префекта лагеря Юлия Грата, утверждая, будто он изменяет им в угоду своему брату, воевавшему на стороне Отона; брат его, трибун Юлий Фронтон, был в это же самое время арестован отонианцами на основании точно такого же обвинения. Между тем повсюду — на подступах к полю боя и при отступлении с него, в центре битвы и под валами укреплений — вителлианцами владел такой ужас, что все войско Цецины можно было бы уничтожить, если бы Светоний Паулин не приказал дать отбой; слух о конце сражения быстро распространился по обеим армиям. По словам Паулина, он решил так поступить из опасения, как бы его солдаты, утомленные боем и долгой дорогой, не оторвались от своих и не попали возле лагеря вителлианцев под удар свежих сил противника. Эти соображения командующего кое-кто считал правильными, но массой солдат его решение было встречено неодобрительно.
