- Рана не опасна? - забеспокоился я.
- Жить буду, - ответил он, растирая слюну по ране.
Я поднял глаза к разбитому окну.
- Кто это был?
- Надо спрашивать не кто, а что он из себя представляет. Это вампирец. Его зовут Морлок.
- Как это - вампирец?
- Долго рассказывать. Сейчас нет времени. Как-нибудь в другой раз обязательно…
- Нет, - твердо сказал я. - Я чуть не убил вас из-за того, что вы все скрывали. Лучше расскажите мне прямо сейчас, чтобы не было больше никаких недоразумений.
Мистер Джутинг задумался, потом кивнул:
- Хорошо. Почему бы и не сейчас? Вряд ли нам помешают. Но времени у нас, в самом деле, мало. Надо будет еще обдумать все, что произошло, и составить новый план. Так что расскажу вкратце. Не задавай лишних вопросов.
- Постараюсь, - пообещал я.
- Вампирцы - это… - Он остановился, подыскивая слова. - В прежние времена многие вампиры относились к людям так же, как люди к животным. Довольно часто вампиры убивали по два человека в неделю. А потом мы пришли к выводу, что это недопустимо, создали закон, запрещающий убивать без нужды. Большинство вампиров подчинились новым правилам (не убивая, легче оставаться незамеченными), но некоторые решили, что этот закон идет против нашей истинной природы. Они считали, что люди существуют только для того, чтобы мы могли пить их кровь.
- Но это же бред! - вскричал я. - Вампирами не рождаются. Вампирами становятся обычные люди! Как же…
- Не кипятись, - осадил меня мистер Джутинг. - Я просто объясняю ход мыслей этих вампиров. И ничуть не пытаюсь их оправдать. Семьсот лет назад все и началось. Семьдесят вампиров отделились и объявили себя отдельной расой. Назвали себя «вампирцы», установили свои собственные законы, создали свои органы управления. Вампирцы считают, что, если пьешь у человека кровь, надо пить до конца. Они видят особое благородство в том, чтобы высосать всю кровь и вобрать в себя дух жертвы (так же как ты вобрал в себя частичку Сэма Треста). Они считают, что унизительно пить по чуть-чуть, как пиявка.
- Так, значит, они всегда убивают того, у кого пьют кровь? - спросил я.
Мистер Джутинг кивнул.
- Но это же ужасно!
- Согласен. Так же думали и многие вампиры, когда вампирцы отделились. Началась война. Многие вампирцы были убиты. И многие вампиры тоже, и все-таки мы побеждали. Мы бы уничтожили их всех, если бы… - Он грустно усмехнулся. - Если бы не вмешались люди, которых мы пытались защитить.
- Как это?
- Многие люди знали о существовании вампиров. Но раз мы их оставляем в живых, они нас не трогали - слишком боялись. А когда вампирцы начали убивать без разбору, люди запаниковали и вступили в войну. К несчастью, они не умели отличать вампиров от вампирцев, поэтому охотились и за теми и за другими. Мы бы справились с вампирцами, но с людьми не справишься. Нас осталось совсем немного. И тогда наши Князья встретились с вампирцами и заключили перемирие. Мы согласились оставить их в покое, если они пообещают убивать только тогда, когда им необходима кровь, и станут прятать тела так, чтобы люди ни о чем не узнали. Это помогло. Когда люди поняли, что им ничего не грозит, то перестали охотиться за нами. Вампирцы разъехались в отдаленные уголки земли (это тоже было условием перемирия), и вот уже несколько столетий мы с ними почти не воюем, если не считать редких стычек и дуэлей.
- Дуэлей?
- У вампиров и вампирцев жизнь суровая, - пояснил мистер Джутинг. - Мы все время проверяем свои силы в боях и состязаниях. Люди и животные - интересные противники, однако, если вампир хочет по-настоящему себя испытать, он выходит на бой с вампирцем. Довольно часто вампиры и вампирцы выискивают друг друга, чтобы вступить в смертельную схватку.
- Но это же глупо.
Мистер Джутинг пожал плечами.
- Так у нас принято. Со временем облик вампирцев изменился, - продолжал он. - Заметил красные волосы, ногти и глаза?
- И губы, - добавил я. - И багровая кожа.
- Это произошло потому, что они пьют больше крови, чем им нужно. Большинство вампирцев не такие красные, как Морлок (он пьет столько, что это уже вредно), но все равно их легко распознать. Нельзя отличить только молодых вампирцев: глаза, ногти, губы краснеют годам к десяти.
