Они накапливают опыт. Мальчики открывают нежность поцелуя или даже укуса в губы, начинают понимать сладость объятий мускулистого тела, сладость его ласки, сладость борьбы с ним, сладость его сильного запаха. До такой степени, что не могут больше обходиться без этого дурмана.
«Хватит, надоело!» — подумала Павлина и в очередной раз воскликнула:
— Арис! Нас уже шестнадцать!
— Ласка-а-а, — раздраженно крикнул ее двоюродный брат.
Он отвел глаза и резко нажал на стартер «Двух братьев». Ему пришло в голову, что он правильно сделал, бросив Танассиса. Да он просто мужлан. И дурак. Такис — другое дело… Утонченный, образованный, нежный. И многому может его, Ариса, научить…
Павлина никак не могла смириться с тем, что ее избраннику нравятся мужчины. К ее ревности примешивалось и недоумение. Что мальчики находят друг в друге? Дружить и обсуждать футбол — да, это понятно, но любить как мужчина и женщина? И дальше что? Такое поведение казалось ей бессмысленным. А еще этот Такис вертится вокруг Ариса с важным видом столичной штучки… А теперь и Танассис снова что-то затевает…
«Кретин!» — подумала Павлина.
Каждый день около полудня, когда желающих поехать на Пелопоннес становится меньше, Арис и Павлина устраивают вылазку в широкую и спокойную бухту Анаргири. Она расположена с другой стороны острова и защищена от ветра холмами.
Баркас «Два брата» с туристами на борту направлялся на север. После башни маяка и Дома швейцарцев переставали попадаться малейшие признаки цивилизации. Лодка миновала череду маленьких уютных бухточек. На фоне необъятной сини моря они выглядели более чем привлекательно, и туристы часто умолкали, потрясенные окружавшей их красотой: безоблачное, раскаленное добела небо, гладкое, сверкающее полуденное море и господствующие по обеим сторонам лодки округлые, покрытые соснами и диким кустарником холмы Спетсеса и Спетсопулы. Спускавшиеся к самому морю заросли отличались такой густотой, что оба острова казались из-за них кудрявыми. Их нежные очертания смягчали резкость солнца и притягивали взгляд.
Прибыв в бухту Анаргири, Арис и Павлина следовали раз и навсегда установленному правилу. Отправив туристов на берег, они растягивались в тени натянутого между мачтой и вантами паруса на скамьях лодки, подложив под головы свернутую одежду, и быстро засыпали. Примерно через час Павлина шла плавать, Арис сторожил судно. Павлина три-четыре раза переплывала бухту, потом забиралась в лодку, где обедала с двоюродным братом. Еду им заранее готовила Фотини. Это были неизменные бутерброды с сыром фета, оливки и остатки вчерашнего ужина. В четыре часа дня Арис три раза трубил в рог, туристы возвращались на лодку, и «Два брата» поднимали якорь.
В тот день среди пассажиров преобладали в основном скандинавы и англичане. Греков было всего лишь четверо: молодожены с Патраса, совершавшие свадебное путешествие, и семейная пара из Лариссы.
Супруги с Патраса были оба маленького роста, светлокожие и пухленькие, почти толстые. Но и муж, и жена казались отмеченными печатью той неуловимой красоты, которую оставляет на людях осенившее их счастье. Оба просто сияли и удивительным образом походили друг на друга.
— Вы брат и сестра? — смеясь, спросила Павлина, забирая у них плату за проезд.
— Мы — двоюродные брат и сестра, — ответила, улыбаясь, молодая женщина.
— Даже германские двоюродные брат и сестра! — добавил ее муж.
На острове многие двоюродные братья и сестры женились между собой. Павлина могла бы выйти замуж за Ариса. Так ведь нет, ей придется довольствоваться одним из тех фатов, которые, неприлично громко разговаривая, гордо прохаживаются по Даппии.
А вдруг какой-нибудь приезжий иностранец потеряет голову от любви к ней? Павлина улыбнулась. Мистер Коль? Красивый, богатый, имевший много женщин? Сильный и нежный мужчина? Ей нужен был только Арис, она хотела только его.
Когда «Два брата» подошли к молу Анаргири на расстояние метра, Павлина спрыгнула на мол, пришвартовалась и помогла туристам сойти на берег. Большинство из них расположилось под открытым небом на солнце. Они расстелили свои полотенца прямо на гальке. Только две пары греков удалились метров на тридцать от моря в тень сосен. После того как последний пассажир покинул судно, Павлина напряглась, подтянула лодку к молу, намотала канат на кнехт причала и прыгнула в лодку.
