История его появления в «Вечернем звоне» была предельно проста — Денис не поступил с первого раза на исторический факультет МГУ и, чтобы иметь возможность повторить попытку, по закону должен был в течение года отработать не менее шести месяцев. Устав от поисков места лаборанта, он устроился в близлежащий ресторан грузчиком. Какое-то время Денис работал на заднем дворе, разгружая машины с продовольствием в обществе двух пожилых ханыг, а затем неожиданным приказом директора был переведен на несравненно более легкую, чистую и интересную должность гардеробщика. Кстати сказать, эта должность приносила ему дополнительный доход и помимо копеечных чаевых — летом, в разгар наплыва посетителей, он мог сдавать знакомой компании пустой гардероб в качестве отдельного «кабинета». Да и вообще жизнь пошла намного веселее, что положительно сказалось на его моральном самочувствии — до этого Дениса постоянно обуревали мрачные мысли на тему «невезения» и «отставания». Все ближайшие друзья, в том числе и Михаил Ястребов, уже учились в институтах, а он оказался единственным «выпавшим из обоймы». К несчастью, у него не было подруги, а ведь именно в период юношеской гиперсексуальности женская поддержка была крайне важна! Единственная попытка позвонить бывшей однокласснице Полине Василенко закончилась плачевно — та разговаривала холодно, сухо и торопливо.
Впоследствии, уже став мужчиной, Князев сумел убедиться в том, какую уверенность в себе придавал факт соблазнения девушки, — плечи распрямлялись, движения обретали вальяжность, а взгляд становился лукаво-испытующим. Более того, менялся даже тембр голоса!
— Эй, Денис, ты где застрял? — окликнул его один из соратников в тот момент, когда напор резко усилился и толпа уже всерьез грозила разметать немногочисленный гарнизон и ворваться внутрь.
Очнувшись от раздумий, Князев запер гардероб и поспешил на помощь. Случайно получилось так, что в самый разгар схватки он оказался вытолкнут наружу вместе с ворвавшимся в ресторан «арьергардом». Немедленно пробиваться обратно внутрь было совсем необязательно — напротив, можно было спокойно покурить на улице и подождать, пока дверь откроется снова.
И тут он нос к носу столкнулся с Анатолием Востряковым — явно «поддатым», но тем не менее мгновенно узнавшим бывшего одноклассника.
— Здорово! — первым протянул руку Востряков. — Ты чего тут, работаешь, что ли?
Денис был искренне рад его видеть — как же он скучал по их школьной компании, которая с того памятного вечера на квартире Корницкого больше не собиралась!
— Да, работаю, — кивнул он. — А ты никак за бутылкой пришел?
— Ну, — тоже закуривая, подтвердил Анатолий. — Водяры вынести смогешь? Денег я тебе дам.
— Давай лучше скинемся и вместе выпьем у меня в гардеробе. — Денису не терпелось поболтать об одноклассниках.
— А ты че — гардеробщиком, что ли?
— А ты думал — официантом? Пошли. — И, протолкавшись поближе, он решительно постучал.
— Вот ты где, — улыбнулся один из его напарников, приоткрывая дверь, — а мы думали — куда потерялся…
— Это со мной, — протискиваясь внутрь, деловито кивнул Князев.
Следом за ним в вестибюль ввалился Востряков, после чего вновь закипела схватка. Однако она оказалась на удивление скоротечной, поскольку, проникнув в заветное помещение ресторана, Анатолий мгновенно встал на сторону «гарнизона» и принялся решительно и энергично выпихивать своих недавних товарищей по несчастью. Благодаря его недюжинной силе, дверь быстро и легко удалось закрыть на засов.
— За встречу! — провозгласил Денис, когда они уединились с бутылкой «Пшеничной» в укромном уголке гардероба, откуда их не было видно со стороны вестибюля.
— Будем! — охотно отозвался Востряков.
— Ну как, — едва отдышавшись и закурив, заговорил Князев, — видел кого-нибудь из наших?
А как же… Еще зимой поддавал с Архангельским… Тоньку Ширманову видел. — И Анатолий пересказал уже знакомый нам эпизод.
Денис слушал с искренним интересом, а в конце даже посочувствовал Эдуарду:
— Бедняга! Однако я не ожидал от него подобного темперамента. Неужели действительно влюбился… Ну, ладно, а сам-то как?
