ХУННУ И ЮЭЧЖИ
Около 210 г. до н. э. в Монголии народы, которых китайцы называли «ху» и которых возглавляли энергичный вождь и его сын, чьи имена известны нам в китайской транскрипции — Тоумань и Маодунь [Модэ] (ок. 210-174 до н. э.), объединились в нечто вроде широкой конфедерации, союз хунну, и создали первую степную империю. Это случилось как раз тогда, когда в Китае пришла к власти династия Хань (209 до н. э. — 230 н. э.), и поскольку она ещё не набралась сил, она была неспособна отразить набеги варварских орд. Подвергнувшись жестокому нашествию, Китай предпочёл пойти на переговоры, отдал за вождя хунну имперскую принцессу и позволил им поселиться в Ордосе, в излучине Жёлтой реки. С этого превосходного плацдарма они начали совершать набеги во всех направлениях и в 177 или 176 г. до н. э. впервые напали на юэчжей в Ганьсу.
Юэчжи были народом довольно загадочным; европейцы позже их весьма неточно именовали индо-скифами; неизвестно, они ли назывались в классической древности тохарами или нет, но очень вероятно, что нам следует видеть в них самых восточных иранцев. Первую атаку хунну, которая, возможно, была просто разведкой, они вынесли без видимых последствий, но в 170 г. до н. э. те нагрянули снова с гораздо большими силами, на сей раз во главе с наследником Маодуня Лаошаном. Должно быть, это было ужасно. Юэчжи были не просто побеждены, а дезорганизованы и перебиты; их царя убили, и хунну по обычаю кочевников сделали из его черепа чашу для питья. Охваченные паникой, юэчжи думали только о бегстве. Одни направились к Наньшаню, где их позже ассимилировали тибетцы; другие мигрировали на запад путём, который исследован плохо. Предполагают, что они хлынули в Таримский бассейн, на территорию нынешнего Синьцзяна, далее прошли по проходу севернее Турфана, пересекли Джунгарию и вышли в бассейн реки Или к югу от озера Балхаш. Там они встретили усуней — о которых известно ещё меньше и описываемых как люди с голубыми глазами и рыжими бородами, — не смогли поселиться у них и продолжили путь до Бетпак-Дала, «Голодной степи», и долины Чу, областей, принадлежавших сакам, восточным «скифам». Когда саки покинули эти места, точно определить не удаётся: то ли сразу после прибытия юэчжей, в 160 г. до н. э., то ли позже, между 140 и 130 г. до н. э., точней, в 138 г. до н. э., согласно некоторым документам. Невозможно и выяснить, когда юэчжи, возобновив движение, проникли в Согдиану. Они, конечно, там уже были в 138 г. до н. э., когда китайский император отправил к ним Чжан Цяня, желая вовлечь их в свою борьбу с хунну — они отказались, — и когда Чжан Цянь, по преданию, открыл то, что позже назвали Великим шёлковым путём. Они там достигли процветания. Что касается китайцев, они вскоре начали проводить колониальную политику, закрепляясь не без труда, но с восхитительным упорством в Таримском бассейне, в местности, которая должна была стать для них «Новой провинцией», Синьцзяном, и которая на самом деле станет таковой только в 1757 г. после долгого упадка, начавшегося в VIII в.
САКИ
Саки представляют собой очень древнюю группу кочевых племён, живших к северу от Сырдарьи, творения которых — особо примечательные образцы степного искусства, если представители этих племён действительно были авторами золотых пекторалей и поясных застёжек VII—VI вв. до н. э. в форме стилизованных хищных зверей или сцен «борьбы животных», в частности, тигра и волка, не очень обычного сюжета, и изделий из [Сибирской] коллекции Петра Великого, датируемых IV-III вв. до н. э., которые хранятся в музее Эрмитаж. Саки были подчинены Ахеменидами в 539 г. до н. э., доставляли, как и все подданные, в Персеполь свои дары (коней, украшения, одежды) и сражались в имперских войсках — их можно было видеть в Европе в ходе греко-персидских войн. В 330 г. до н. э. на них напал Александр и, если поработить их не сумел, то заставил войти в свою клиентелу. Земли оседлых народов Ирана были для них не чужими. Поэтому они пришли туда в течение десятилетия после 140 г. до н. э., отчасти потому, что бежали от юэчжей, отчасти потому, что их увлекла туда экспансия парфян, которые, кстати, могли пригласить их и, во всяком случае, видели в них опасных соперников. Как мы уже сказали, они сначала, в 129 г. до н. э., победили Фраата II, а потом потерпели поражение от Митридата. Они прошли вниз по течению Гильменда и укрылись на юге Афганистана, в местности Дрангиана, где так успешно акклиматизировались, что эта земля отныне стала известна как земля саков, Сакастан, — мы превратили это название в «Систан». Вынужденные оставить Иранское нагорье парфянам, саки ничуть не утратили ни силы, ни агрессивности. К 110 г. до н. э. они были хозяевами Арахосии (область Кандагара) и Синда. Несколько позже один из их суверенов, Мауэс (90-53 до н. э.), захватил Пенджаб, Гандхару и, вероятно, Капису, область Кабула; другой, Аз (30-10 до н. э.), достиг большого города Матхуры между Дели и Агрой. В начале нашей эры при Гондофаре, монархе достаточно эллинизированном, чтобы получить прозвище Сотера, «Спасителя» (19-45 н. э.), и, возможно, имевшем парфянское происхождение, они сумели поставить себя на равных с Аршакидами, посмев дать своему суверену титул Великого царя царей, какой до тех пор носил только повелитель Ирана. Будучи индийскими князьями, они решительно встали на службу иранской культуре, впрочем, очень эллинизированной, судя по их монетам с изображениями греческих божеств, и поддерживали постоянные связи с Ктесифоном и западным миром. Предание утверждает, что при дворе Гондофара жил святой [апостол] Фома и обратил его в христианство. Точно не известно, когда исчезли саки, но это случилось во второй половине I в. н. э., и их государство погибло под ударами тех же, кто, возможно, вынудил их переселиться, — юэчжей, отныне известных под названием кушан.
