В 1259 г. вслед за Угедеем (1229-1241), Гуюком (1246-1248), Мунке (1251-1259) и после нескольких регентов к верховной власти пришёл Хубилай. Он перенёс столицу Монгольской империи в Ханбалык, «Город хана», Пекин. Это повлекло за собой фактическое, если не юридическое, разделение Монгольской империи на четыре улуса: китайскую империю (династия Юань), центральноазиатский (Чагатайский улус), русский (Золотая Орда, или Кипчак) и иранский (ильханы). При фиктивном единстве и под номинальной властью Пекина эти разные государства не могли найти общего языка и часто вступали между собой в войну за пограничные области. Их раздоры обошлись им дорого, и мы охотно подпишемся под заявлением Берке (1256-1266), хана Золотой орды: «Если бы мы оставались едины, мы бы завоевали всю землю».
В 1253 г. великий хан Мунке предназначил своему брату Хулагу земли Ирана, но к осуществлению своих полномочий тот приступил только в 1256 г. Хулагу сохранял властные полномочия до своей смерти в 1265 г., он оказался превосходным сувереном и основал династию ильханов, правивших Ираном три четверти века. Хулагу обосновался в Мараге, в северо-западной иранской провинции, где впоследствии находились столицы царства — Тавриз (Тебриз) и Султания, основанная в 1305 г. Первым делом, Хулагу в 1256 г. уничтожил «ассасинов», исмаилитов Аламута, с которыми сельджуки не могли ничего поделать. После этого он напал на Ирак. Уничтожить халифат монголы намеревались давно — Гильом де Рубрук слышал в Монголии такие разговоры в 1254 г. Нападение произошло в 1258 г. Багдад был взят, халиф ал-Мустасим (1242-1258) казнён без пролития крови (задушен?), при помощи ритуала, какой монголы использовали для убийства вельмож и жертвенных животных. Так прекратила существование династия Аббасидов, один из последних представителей которой отправился искать убежища в Каир, где эта династия будет играть чисто символическую роль вплоть до османского завоевания в XVI в. В христианском мире падение династии халифов вызвало взрыв радости, и не в последнюю очередь радовались армяне, принявшие участие в штурме столицы и совершившие там жестокие насилия: «Уже пятьсот пятнадцать лет [на самом деле четыреста семьдесят шесть] как этот город [...], подобный ненасытной пиявке, пожирал весь мир. Он был наказан за кровь, которую пролил, за зло, которое совершил», — писал армянский историк Киракос. Потом Хулагу захватил Сирию, взял Халеб, Дамаск в 1260 г. и, поскольку монгольская конница не могла долго оставаться на землях, где катастрофически не хватало пастбищ, удалился, оставив небольшой гарнизон под командованием полководца-христианина Китбуги.
Отношения завоевателей и крестоносцев на Ближнем Востоке были хорошими, однако случилось невероятное, невыразимое. Китбуга провёл там всего несколько месяцев, когда франки Акры пропустили египтян через свою территорию, дали им провизию и позволили ударить в тыл монгольской армии. 3 сентября 1260 г. при Айн-Джалуте она была уничтожена. Это было первое большое поражение, какое потерпели завоеватели. Первый раз им пришлось оставить завоёванную территорию. Они десять раз пытались её отбить, но так и не смогли. Последствия этого станут видны позже.
ИЛЬХАНЫ
В роду Чингизидов престол был наследственным, но точных правил наследования не было, и суверена из членов рода выбирала знать. Преемником Хулагу стал его седьмой сын Абага (1265-1282), которому пришлось иметь дело с восстанием сельджуков в Малой Азии и с вторжением мамлюка Байбарса, который пришёл на их призыв, но, разочарованный тем, что не нашёл ожидаемой поддержки со стороны местного населения, не стал упорствовать. Текудеру (1282-1284), брату и преемнику Абаки, пришла мысль обратиться в ислам, и он принял имя Ахмед. Монголы сочли, что он их предал, приняв закон, шариат, враждебный их закону — ясе Чингис-хана, и в августе 1284 г. свергли его. На его место они выбрали Аргуна (1284-1291), сына Абаги, в то время наместника Хорасана. Новый монарх сделал то, чего от него ожидали: резко покончил с политикой реисламизации и доверил администрацию христианам, а финансы — иудеям (человек исключительных способностей, Сад ад-Даула, был министром финансов с 1288 по 1291 г., когда его убили после смерти повелителя). В бесцветное царствование Гайхату (1291-1295), брата Аргуна, произошло всего два события, на которые стоит обратить внимание. Первым было введение в 1294 г. бумажных денег, которыми в Китае пользовались издавна, но которые здесь встретили отпор и от которых вскоре отказались — это можно понять по тому, как изумлялись европейцы и мусульмане, обнаруживая такие деньги на Дальнем Востоке. Вторым — попытка суверена ограничить чрезмерную власть монгольских эмиров, которая, естественно, усилив их враждебность, привела к его убийству. Байду, ещё один внук Хулагу, обвинённый в излишних симпатиях к христианству и даже в том, что он сам христианин, процарствовал в 1295 г. всего несколько месяцев. Газану (1295-1304), который был мусульманином, повезло больше: его приняли, и это говорит о глубокой эволюции общества за десять лет после царствования Ахмеда Текудера. Сын Аргуна отличался широкими взглядами, был полиглотом, обладал высокой культурой и, несмотря на принадлежность к исламу, сохранял многие традиционные монгольские качества, в том числе веротерпимость. Тем не менее ему пришлось демонстрировать единоверцам религиозное рвение, и начало его царствования было ознаменовано разгулом насилия. Потом, когда он глубоко проникся ощущением власти, почувствовал, что она достаточно прочно укрепилась, он изгнал самых непримиримых фанатиков из своего окружения и вернулся к традиционной политике уважения к другим религиям. Однако ислам уже быстро распространялся, в том числе среди монголов, которые, переходя в ислам, начинали утрачивать прежние добродетели и вели государство по пути упадка. Царствование Олджайту (1304-1316), младшего брата Газана, христианина от рождения, при всём своём блеске только усугубило обе тенденции. Царствование Абу Саида (1316-1336), севшего на трон в тринадцать лет, началось под руководством энергичного Чобана. В течение десяти лет (1317-1327), пока последний находился у власти, он делал что мог для спасения режима, но когда он оставил власть, неуклонно стала возрастать анархия и каждый министр, каждый полководец, каждый наместник провинции посчитал себя господином, и стал действовать по своему усмотрению. В конечном счёте Абу Саид был в 1336 г. убит своим визирем, и империя распалась.
