В ряде мест, чтобы создать поселение по новому четкому плану, старое приходилось сносить и строить все заново. Однако некоторые поселения сохраняют следы сосуществования бок о бок со зрелой хараппской цивилизацией предметов, особенно керамики, нехараппского и дохараппского стилей. Пока остается неясным, какие именно процессы — выплата дани, миграции, завоевания, межплеменные браки или просто культурные заимствования — привели ко все большей стандартизации жизни.
Еще более противоречивы особенности позднехараппской стадии. Около 1900 года до н. э. Мохенджо-Даро оказался покинутым, возможно, из-за наводнений и связанного с ними засоления почвы. Та же участь постигла Калибанган, важный город в Раджастхане, однако в этом случае вероятной причиной было усыхание реки Гкагхара и опустынивание местности. В центральных провинциях повсеместно наблюдалось снижение численности населения, хотя на периферии — в таких областях, как Гуджарат. Харьяна и Пенджаб — снижение было выражено слабее, а кое-где число людей и их активность даже возросли.
Такое рассеивание населения доказывается превалированием керамики нехараппских типов, обеднением письменности и ее все более редким использованием, а также исчезновением других самых удивительных, характерных для хараппской культуры признаков, включая стандартизацию. Однако навыки ремесленников и искусство обработки земли сохранились. Например, прядение и ткачество, которые хараппцы освоили, видимо, вообще первыми в мире, постепенно распространилось по всей Индии и к середине 1-го тысячелетия до н. э. стало обычным занятием. Тонко выделанные ткани сделались и впоследствии оставались одним из главных товаров, привлекавших в Индию римских, арабских, а иногда и европейских купцов.
То же самое можно сказать и о повозке, запряженной быками, которая была одним из символов цивилизации Хараппы, а сегодня повсеместно встречается в Индии. Опять же, возможно, хараппцы были первыми в мире людьми, использовавшими колесный транспорт. Многочисленные терракотовые и бронзовые игрушечные повозки указывают на то, что хараппцы гордились этим изобретением, а большая ширина городских улиц говорит о том, что они были рассчитаны на соответствующий поток транспорта.
Чтобы обеспечить питанием большой город (по расчетам, в Мохенджо-Даро проживали от 30 до 50 тысяч человек), нужен был не только транспорт, как сухопутный, так и речной. Необходимо, чтобы в сельской местности производились излишки зерна, а в городах имелись соответствующие зернохранилища. Существует гипотеза, что самые большие постройки в Мохенджо-Даро, Хараппе, Калибангане и, возможно, в Лотхале служили именно этой цели, хотя внутренняя отделка этих помещений с ровными кирпичными цоколями еще ждет удовлетворительного объяснения.
Единственная общественная постройка, чье предназначение не вызывает сомнений, — «Большая купальня» в Мохенджо-Даро. Размером со средний современный городской бассейн, со щелями, тщательно замазанными битумом, со ступенчатыми спусками на противоположных сторонах, она явно заполнялась водой и предназначалась для купания. Возможно, омовения имели ритуальное значение. Сама купальня расположена во дворе большого здания, однако явных свидетельств того, что она, подобно более поздним индийским храмовым бассейнам, использовалась в религиозных целях, нет. Мы вообще не знаем, какую роль играла религия в жизни народа Хараппы. Ни одно известное здание не может быть с уверенностью определено как храм. Большинство гипотез о богах, культовых предметах, ритуальных кострах и так далее базируются на сомнительных сравнениях с гораздо более поздними ритуалами индуизма. Эти надуманные аналогии можно сравнить с попыткой использовать астрономические знания мусульман для объяснения ориентации египетских пирамид по странам света. Как заметил А. Гкош, «такие теории — чистые фантазии, не заслуживающие внимательного рассмотрения»>{10}.
В качестве одного из часто приводимых в литературе примеров можно привести изображенного на некоторых печатях носатого мужчину в рогатом головном уборе, сидящего в позе «лотоса», с поднятым детородным органом, окруженного животными. Это действительно может быть ранним изображением бога Шивы в образе Шивы-Пашупати, «повелителя животных». Но мифы, как уже было отмечено, со временем меняются. Поэтому невелика вероятность, что божество, связанное с определенными силами — в данном случае с плодородием, аскезой и властью над животными, — сохранит одно и то же имя на протяжении двух тысячелетий. Кроме того, сведений о распространенности такого мифа нет. К Рудре, ведийскому божеству, позднее связанному с Шивой, действительно обращались «Пашупати», поскольку оно покровительствовало скоту, однако ни аскеза, ни медитация не относились к присущим ему качествам, да и покровительство распространялось только на коров, а не на животных вообще. Более правдоподобным кажется предположение, что хараппский образ с рогатым головным убором относится к культу быка, к которому также можно отнести и другие многочисленные изображения быков.
