(16.05.1994 -29.01.1996). Городецким районом, в это же время, руководит В. А. Труфанов (10.1990 – 06.1998)
Где-то в это же время, чья-то умная голова, скорее всего на уровне федерального правительства, видя всеобщую деградацию экономики, культуры, политики и к сожалению народа, предпринимает попытку сохранить остатки социалистической цивилизации.
Эта умная голова даёт команду вниз оформить на все более-менее красивые здания, построенные в начале XX века охранные грамоты, как памятники истории, культуры, архитектуры и т. д. Это было весьма своевременно, так как, по крайней мере, народ получал хоть какую-то возможность защитить то, что ему было дорого. И многие этой возможностью, кстати воспользовались. Несмотря на то, что министерство культуры, в принципе и сегодня может снять «неприкосновенность» с любого исторического памятника, исходя из соображений «цены вопроса». Такой защиты требовали все города, в том числе и Заволжье. И главной заслугой Е. П. Мухина является то, что в 1995 году Постановлением Законодательного собрания Нижегородской области город Заволжье объявлен населённым пунктом, имеющим историческую, научную и культурную ценность. Центр города, включающий в себя комплекс зданий Досугового центра «Энергетик», городской администрации и гостиницы ОАО «ЗМЗ», Заволжского моторного техникума, Дворца культуры и площади В. И. Ленина, объявлен памятником архитектуры 50-х годов XX-го столетия.
На самом деле это очень важно. Например, в городе Нижнем Новгороде, где идёт ожесточённая борьба за каждый метр земли, в центре города сносится буквально всё. Здесь не только бизнес. Здесь ещё патологическое желание определённых чиновников оставить свой «глубокий» след в истории. Например, если в Нижнем Новгороде сохранить исторический облик Молитовки, а рядом построить что-то своё, что например, может родить голова сегодняшнего мэра В. Булавиного, то это что-то вряд ли будет лучше старого. Поэтому по его распоряжению сносятся здания исторического комплекса. Горит центральная часть города, а «чистые» места занимают, в общем-то, простенькие, даже если они и многоэтажные, сарайки. К сожалению, так было всегда, большевики тоже не жаловали храмы и дворцы, и точно так же строили новое на месте разрушенного старого. Хотя они совершили свой культурный подвиг – восстановив многое из исторического и культурного наследия разрушенного немцами в период Великой Отечественной войны. Сегодня рушат, естественно в благих целях, свои. Эти благие цели вызывают недоумение у словаков, чехов, венгров, немцев. Они стараются в старинных деревянных зданиях открывать кафе, магазинчики и т. п. Они создают туристическую инфраструктуру, а наши «мэры» извлекают бакшиш на строительстве многоэтажного жилья и торговых центров. Что называется, дорвались.
Такое положение дел повсеместно от «Москвы до самых до окраин». Например, так пишет о Забайкальской Даурии нашего времени С. А. Минутин в повести: «Даурия – зеркало наше» (журнал «Нижний Новгород» № 12, 1997 г.): «Станция Даурия, однако. Сто лет ей исполнилось, однако. Разрушали её и строили. Жители-старожилы вспоминают: «Не было в городке ни благоустроенных казарм, ни домов начальствующего состава, ни столовых, ни клубов, ни других помещений, считающихся ныне обязательными для повседневной жизни воинской части. Жили бойцы и командиры в частных домах, пища приготовлялась в походных кухнях, лошади же размещались во дворах местных жителей, но никто не считал такие условия жизни ненормальными.
Вся Советская страна переживала тогда исключительные трудности. Лишь осенью 1922 года полки бригады стали квартироваться в «красных казармах» на окраине городка. В 1922 году со дня строительства последней казармы с полуметровыми стенами, с печным отоплением квартир каждого подъезда, где на первом этаже были конюшни, а на втором этаже жили казаки «аргунских полков», не прошло и десяти лет. За это время семеновцы успели, отступая, взорвать церковь – это те еще русские офицеры взорвали храм божий, а мы говорим, вера была. Растащили и сломали все, что смогли и успели. Казармы в 1912 построили, в 1920 разрушили, в 1922 году восстановили, и с тех пор история повторяется с периодичностью в 20-30 лет». Но, если в 1920 году для разрушения были вполне объективные причины, власть менялась, то дальше мы следовали нашей ментальности, неизменной до 1917 года и после.
