Бросим теперь взгляд на Европу в XVII и XVIII столетиях; здесь, наоборот, повсюду мы видим правительство и народ. Действие общественной власти на целую страну, влияние страны на власть, которая ею управляет – вот общество, вот история; содержанием, предметом истории становятся отношения этих двух великих сил, союз их или борьба. Дворянство, духовенство, буржуазия, все эти сословия, все эти частные силы отдвигаются на второй план, уподобляются теням, бросаемым великими делами – народом и его правительством.
Вот, если не ошибаюсь, существенный признак, отличающий новейшую Европу от прежней; вот преобразование, совершившееся между XIII и XVI столетиями. В этих столетиях, т. е. в периоде времени, которое мы начнем изучать, и должно искать тайну великой перемены, указанной нами. Отличительный характер этого периода состоит именно в том, что он превратил прежнюю Европу в новейшую; отсюда – его важность и историческое значение. Если не изучать его с этой точки зрения, если не стараться искать в нем главным образом того, что оно породило, то он показался бы не только неясным, но и в высшей степени утомительным и скучным. В самом деле, рассматриваемое в самом себе, отдельно от своих результатов, это время представляется лишенным всякого определенного характера; замешательство растет непрерывно, без видимых и необходимых причин; движения лишены всякой цели; волнения остаются без последствий; королевская власть, духовенство, дворянство, среднее сословие – все элементы общественного быта вращаются как бы в одном и том же круге, равно неспособные и к прогрессу, и к покою. Совершаются попытки всякого рода и ни одна из них не достигает цели; пытаются утвердить правительство, установить политическую свободу; стремятся даже к религиозным реформам, – ничто не удается, ничто не ведет к желанной цели. Если род человеческий когда-либо казался обреченным на бурную и вместе с тем неподвижную жизнь, на постоянный, но бесплодный труд, то таким представляется его положение, его история именно в промежуток времени между XIII и XV столетиями.
Мне известно одно только сочинение, где время это воспроизведено с полною истиною: «История герцогов Бургундских» Баранта. Я говорю не об истине, которою отличаются картины нравов, подробный рассказ событий, но о той общей истине, которая из целой книги делает верный образ, правдивое отражение эпохи, со всею ее деятельностью и со всем ее однообразием. Но эта самая эпоха проясняется и оживляется, если изучать ее в связи с тем, что последовало за нею, если видеть в ней переход от прежней Европы к новейшей. Тогда открывается в ней целость, определенное направление, прогресс; в медленной, скрытой работе, которою ознаменована она, заключается ее единство, ее значение.
Таким образом история европейской цивилизации может быть разделена на три главных периода: 1) период, который я назову периодом возникновения, образования, когда различные элементы нашей цивилизации выходят из хаоса, получают жизнь и являются в свойственных им формах вместе с принципами, одушевляющими их; это время продолжается до XII века. 2) Второй период есть время опыта, попыток, колебаний; различные элементы общественного быта сближаются, соединяются между собою, испытывают силы, не имея возможности произвести что-либо общее, правильное, прочное. Это состояние оканчивается не ранее XVI века. 3) Наконец период развития в собственном смысле слова, когда общество получает в Европе окончательную форму, следует определенному направлению, быстро, общими силами идет к ясной и точно сознанной цели; эта эпоха началась в XVI веке и продолжается еще в настоящее время.
Вот каким представляется мне, в главных чертах, зрелище европейской цивилизации; в таком именно виде я постараюсь представить ее вам. Теперь мы вступаем во второй период ее. Мы должны определить важнейшие кризисы этого периода, главные причины общественного преобразования, которое было их последствием.
Первое великое событие, представляющееся нам, объясняющее рассматриваемую нами эпоху – это крестовые походы. Они начинаются в конце XI века и пополняют собой XII и XIII. Событие это, конечно, можно назвать великим, потому что с тех пор как оно совершилось, оно не переставало интересовать собою историков-мыслителей; прежде даже чем удалось оценить его, все уже инстинктивно чувствовали, что это одно из тех влияний, которые изменяют положение народов и без изучения которых нет возможности понять общий ход событий. Повсеместность, всеобщность – вот первый характер крестовых походов; в них участвовала вся Европа, они были первым европейским событием. До крестовых походов Европа никогда не приводилась в движение одним и тем же стимулом, никогда не участвовала в одном и том же деле; Европы, можно сказать, вовсе не было. Крестовые походы обнаружили существование христианской Европы. Французы составляли главную основу первой армии крестоносцев, но в рядах ее были и германцы, и итальянцы, и испанцы, и англичане. Проследите второй, третий крестовые походы: в них участвуют все христианские нации. Это зрелище беспримерное, невиданное прежде. Но это еще не все: крестовые походы, будучи европейским событием, в то же время являлись для каждой страны событием народным; в каждой стране все классы общества одушевлялись одним и тем же чувством, находились под влиянием одной и той же идеи, стремились к одной и той же цели. Короли, рыцари, горожане, земледельцы – все участвовали в крестовых походах, все одинаково сочувственно относились к ним. Проявилось, таким образом, нравственное единство наций – факт столь же новый, как и европейское единство.
