Главный центр этой деятельности размещался в Париже, в частном особняке, который в ту эпоху прозвали «синагогой улицы Руаяль». По этому адресу богатый и просвещенный немецкий барон Пьер-Тири (Дитрих) де Гольбах устраивал приемы и два раза в неделю давал «философские обеды».
Этот радушный хозяин должен был обладать исключительно сильным характером. Дидро, один из его сотрапезников, оставил любопытный портрет этого человека: «У него оригинальные идеи и особенный стиль. Представьте веселого сатира, остроумного, непристойного, энергичного, окруженного толпой целомудренных, вялых и хрупких персонажей. Таким он выглядел среди нас… » Однако за роскошным хозяином «синагоги» скрывался сдержанный и методичный апостол атеистической пропаганды, которую он сумел перевести с ремесленной стадии на индустриальную, организовав печатание в Лондоне и Амстердаме тайно распространявшихся рукописей и добавив к ним свои собственные сочинения.
Барон Гольбах опубликовал таким образом между 1760 и 1775 годами более пятидесяти произведений под вымышленными именами или анонимно, и установление авторства часто оказывается сложной задачей. Один из этих памфлетов под претенциозным названием «Система природы» безусловно принадлежит перу самого Гольбаха – глашатай поднимающейся буржуазии провозглашает в нем свои великие принципы под лозунгом «свобода, собственность, безопасность» и открыто утверждает радикальный материализм, т. е. материализм, доказываемый опытным путем на примере грандиозных успехов науки, которая в состоянии постичь лишь осязаемую и измеримую материю, но также и материализм, объявивший войну спиритуализму церкви, диалектически пытавшийся выступать в его роли и заменить его другой абсолютной и вечной истиной.
Весьма непростой (и для некоторых крайне дискуссионной) является попытка установить, в какой степени новая философия в своем империалистическом порыве подражала теологии, в то же время выступая в качестве ее противоположности. Проблема становится менее сложной, когда эта философия приходит к тем же ценностным выводам, что и ее противник, ограничиваясь обновлением аргументов. Нелегко освободиться от мира старого мышления, и эта преемственность обнаруживается во многих областях, особенно в сфере морали; евреи пострадали от этого в первую очередь. Ничто не может служить лучшим примером, чем сочинения, распространяемые Гольбахом, поскольку, используя все имеющиеся возможности, этот неутомимый пропагандист проявил себя весьма эклектичным в своем выборе. В самом деле, перечень этих сочинений простирается от книги талмудиста Оробио де Кастро «Отмщенный Израиль, или Естественное изложение предсказаний, которые христиане относят к Иисусу, их так называемому мессии» (Способ нападок на церковь с помощью Аргументов евреев не был чем-то новым, в XVIII веке пример был подан Джоном Толандом (см. выше) Трактат Анахарсиса Клоотса «Достоверность основании ислама», опубликованный в Лондоне в 1780 го ду, использовал тот же прием под видом апологии ислама. В обширном примечании к страницам 76-85 можно прочитать буквально следующее:
«Народ Господа имеет на своей стороне все возможные предрассудки, чистый и святой Закон, исходящий по признанию их противников от Всевышнего, чья воля неизменна; книги, вдохновленные Высшим существом, которые не содержат никаких упоминаний о грядущем уничтожении самой древней на земле религии; напротив, эти книги изобилуют одобрительными высказываниями, обещающими ему вечное существование. Короче говоря, только на иудеев распространяются все преимущества Традиции, возражения христиан и мусульман рассыпаются в прах, когда раввин пускает в ход все возможности испепеляющей Традиции. Все толкования Библии христианскими и мусульманскими богословами, все чудеса, приписываемые ими Иисусу и Мухамма-ду, пророчества, которые относятся к ним, оказываются всего лишь химерами, бредом, бессмысленными сказками, когда начинает звучать Традиция иуда-истской церкви, это нерушимая цепь, ткань, которую ничем нельзя порвать. Нетрудно представить, что для назареян (т. е. христиан. – Прим. ред. ) она еще опасней, чем для мусульман, из-за того места, где разыгрался фарс так называемого евангелия. Вступая в спор с этими двумя религиями, даже обладающий самыми посредственными способностями иудей легко одерживает победу. Он говорит: я обращаюсь к нашей Традиции, я пользуюсь теми же аргументами и тем же оружием, что они используют против своих противников в рамках своих собственных религий. Они не могут отказать мне в том, из чего сами они извлекают столько преимуществ, и чему они приписывают такое большое значение. Итак, я пользуюсь нашей традицией как неприступной крепостью, я противопоставляю авторитет раввинов авторитету прелатов и муфтиев, а Талмуд книгам их первых теологов.. ») до «Духа иудаизма или рационального рассмотрения закона Моисея… », который сам Гольбах приписывал перу английского деиста Энтони Коллинза и подлинный автор которого остался неизвестным. В этом последнем труде можно обнаружить аргумент Никола Фрере:
