Восемнадцатый век не дал дворян-учёных, для которых наука была бы жизненно необходимой сферой деятельности. Мы не знаем физиков, математиков, металлургов, филологов, вышедших из дворянской среды. И дело здесь вовсе не в том, что научная мысль была еще слабо развита, а в том, что кропотливая, настойчивая, подчас изнурительная работа была не по плечу и не по вкусу сословию, получившему «вольность дворянскую». Оно устранилось от всякого «черного» труда, перекладывая его на плечи иных сословий. И в начале XIX века только М.М. Сперанский понимал то несоответствие, которое было установлено законом и освящено традицией, между дворянством, занимающим не по праву место в государственном аппарате, и разночинцами, являющимися, по существу, не только рабочей силой этого аппарата, но и фактическими организаторами и исполнителями. Сперанский на собственном опыте достиг всепобеждающую силу труда и знания. Начав жизнь скромным семинаристом, он достиг самых верхних ступеней иерархической лестницы русской бюрократии. Он понимал не только «несправедливость» положения интеллигента-разночинца в дворянском государстве, но и гибельные для дворянского сословия последствия, которые влечет за собой стремление устраниться от труда и серьезного образования. Твердо решив ввести в соответствие чин с образовательным цензом, Сперанский добился закона, по которому право на получение чина статского советника имел лишь чиновник с университетским цензом или сдавший экзамен за университетский курс. Ему хотелось привить к дикому дереву культурный побег в надежде, что дворянство, щепетильное и гордое, не захочет уступить своих командных постов в бюрократии и вынуждено будет пойти учиться, что дворянство наконец поймет, что стране нужны образованные чиновники, и государство щедрою рукою оплатит их труд, ибо без таковых оно не может существовать. Мечта о просвещении сословия при помощи канцелярского циркуляра казалась почти фантастической даже самому Сперанскому. Он приложил все старания, чтобы широко открыть двери канцелярий сословию, из которого вышел сам, и был твердо уверен, что выходец из семинарии, выросший в труде, жадный до дела, алчный до денег, по-своему образованный, расшевелит сонного и ленивого дворянина, который ничего не имеет за душой, кроме гонора да запущенного родового. «Кутья» же, одетый в чиновничий мундир, будет делать карьеру, работать не покладая рук, получать чины, награды, деньги, пока не заведет своего «благоприобретенного» и не выйдет в отставку русским барином с чином и капиталом. Тогда-то поймет дворянин- чиновник, что его выживают, он останется не у дел, поймет, что нужно «образовываться», трудиться, и сын его придет в канцелярию с университетским образованием. Сперанскому хотелось возбудить энергию в дворянском сословии, сделать канцелярию средоточием умственной жизни страны. Но ему не удалось влить в жилы дворянской бюрократии деловитость «учительского сословия», как не удалось привить ей мысль, что знания - самый нерушимый капитал, наращивающий огромный процент на государственной службе. Дворянин предпочитал наращивать капитал без вклада, не затрачивая энергии, не
прилагая знаний, получать жалованье за присутствие, перелагая весь труд на чиновника четырнадцатого класса, мелкую сошку, пишущую тварь, тянущую по необходимости служебную лямку.
Реформы Сперанского, хотя они и не имели непосредственного отношения к просвещению, всколыхнули жизнь учебных заведений. Была расширена программа гимназии, обращено было больше внимания на древние и новые языки, увеличен объем преподавания истории и других гуманитарных дисциплин; был открыт Царскосельский Лицей - своеобразное повторение идеи школы Бецкого, но уже готовящий не универсального человека, а чиновника для административной и дипломатической службы. В Петербурге открывается педагогический институт, растет сеть частных пансионов, куда столичное дворянство охотно отдает своих детей; наконец, появляются профессора из дворян. Дворяне учились, но, как правило, не делали интеллектуальный труд своей профессией. Исключение составляет военная интеллигенция, создавшая свою кастовую школу и систематически подготовлявшая кадры специалистов. Страна же ощущала недостаток интеллигентных работников; эту брешь в какой- то мере заполняли выходцы из разночинной среды.
