7. Когда же пришёл сюда Алексей, все туземцы сбежались к нему и, видя, что плащ его покрыт кровавыми пятнами, вздыхали и плакали. Слух о его прибытии дошёл до городских начальников, и они, явившись к нему, взяли его к себе и приняли с великой честью и радушием, доставили приличное такому лицу одеяние и всячески старались успокоить утомленное тело юноши, по своему обычаю принесли ему и зеркало, чтобы он посмотрелся. Но, увидев зеркало, Алексей улыбнулся и тем изумил их. «Мужчинам, а тем более воинам, – говорил он, – не свойственно смотреться в зеркало; это прилично только женщинам, заботящимся о том, чтобы нравиться своим мужьям. Украшение воина – оружие и жизнь простая и чуждая неги». Услышав такие слова от юноши, они дивились его умеренности и мудрости. Погостив у них три дня, Алексей со своими приближенными, которые уже собрались к нему, пошёл по направлению к Анкире; потому что один из воинов, пощаженных битвой, на расспросы Алексея о брате, назвал ему местечко, в котором будто бы жил убежавший от преследования Исаак. Считая это известие справедливым, он спешил увидеться с братом. Но этот вестник ушёл, а Алексей дорогой удостоверился, что брат его в плену.
Обманувшись в своих надеждах, он печалился, скорбел, вздыхал и плакал, – однако же, не переставал продолжать свой путь.
8. Находясь в Анкире, Алексей всюду разослал людей для сбора более полных сведений о брате, и от них услышал, сколько тысяч золота хотят за выкуп его брата те, у которых он содержался.
Получив эти сведения, он не стал много горевать и поспешил в царственный город, чтобы там достать денег и выкупить брата. В короткое время собрав нужную сумму, он снова отправился в Анкиру и, чтобы скорее достичь этого города, ехал по целым дням, захватывая и большую часть ночи. К Анкире приехал он поздно вечером и, найдя городские ворота запертыми, просил, чтобы их отворили. Но в крепости боялись, не из врагов ли кто хитрит, ибо турки еще недалеко стояли лагерем, – и потому требовали сказать кто они. Спутники Алексея тотчас же сказали, кто он, – и спрашивавшим это известие, по особенному случаю, доставило тогда удовольствие, – да и не столько тогда, но и теперь (при воспоминании). Между тем как Алексей Комнин ездил (в столицу), чтобы собрать выкуп за брата, Исаак, боясь, что вдали от ромейских пределов ему труднее будет избавиться от плена, послал по окружным городам известие, что он в плену и что варвары требуют за него выкуп, и просил прислать ему, сколько кто может, прежде чем они удалятся от ромейских границ, обещаясь присланное возвратить с процентами.
Многие из людей достаточных доставили ему деньги, и он отдал выкуп, а взамен недостающего оставил заложников и, освобожденный, отправился в митрополию Галатии, Анкиру.
И так случилось, что оба брата прибыли в город в один день. Исаак, придя прежде, отдыхал в одном помещении, находившемся над воротами. Сам он запер ворота и ключи держал у себя. Услышав же за воротами голос брата, вскочил с постели и, взяв ключи, побежал к воротам, отворил их и всех впустил в город. Изумленный столь неожиданной встречей (потому что ничего не знал об этом), Алексей соскочил с лошади и, заключив брата в объятия, поцеловал его. В большой радости взошли они наверх и, тогда как один, ничего не евший целый день, ужинал, другой рассказывал, что потерпел он в плену. Таким образом, ужин их приправлен был и радостью, и слезами.
9. Дав себе и лошадям трехдневный отдых и узнав, что турки находятся далеко от ромейских пределов, они поднялись оттуда и поехали в царственный город. Переправившись через реку Сангарию, они двинулись к Никомидии и когда проезжали через местечко, называемое Дектой, некто из близких к ним встретил их и пригласил в свой дом немного отдохнуть. Склонившись на приглашение этого человека, они заехали к нему и, сойдя с лошадей, поднялись в горницу. Там отдыхали они, а хозяин готовил обед, весьма довольный тем, что принимает таких гостей. Тогда как это происходило, случилось, что той стороной проезжало около двухсот вышедших для фуражировки турок, которые спешили далее, вовсе не заботясь о том, что здесь проходят ромеи.
