Исторические хроники с Николаем Сванидзе. Книга 1. 1913-1933 - страница 126

Л. Рейснер и Ф. Раскольников

Лариса Рейснер умерла от тифа в 1926 году. Надо сказать, она одна из всех женщин Октябрьского переворота может претендовать на имя музы. Ей посвящали стихи и Гумилев, и Пастернак. Марии Спиридоновой стихотворение посвятил Максимилиан Волошин после совершения ею теракта. Назвал ее чайкой. Антон Павлович Чехов был бы не в восторге. Это было в 1906-м. В 1926-м она забыта. С эсерами покончено. Правда, Спиридонову держат в ссылке. После тюрьмы и после психушки она в Ташкенте. В свое время, в кремлевском заключении, Спиридонова писала: "Никогда я так не хотела быть свободной, как сейчас". В ссылке в 1926 году она ничего подобного не пишет.

Лариса Рейснер

А женщины, которые проживали Кремле в 1926 году, чувствуют себя совершенно свободными и в полной безопасности. Ряды дам с дореволюционным стажем расширились к этому времени за счет свежего пополнения. Новые женщины пришли в эти ряды разными путями. Одни, как молоденькая жена Бухарина, вышли из семей большевиков первого поколения и ощущали себя наследственным новым дворянством. Другие уже побывали замужем за эсерами, но потом расстались с бывшими мужьями. Иногда в силу политического чутья, а иногда просто потому, что влюблялись, а новые мужья оказывались к тому же партчиновниками. То есть завидной партией. Были и третьи. Барышни из хороших семей, что называется из бывших. Их молодые люди были перебиты в Гражданскую или уехали из России. А барышни остались. И когда в их город входила красная бригада, одна барышня прибегала к другой и захлебываясь кричала: "Что ты тут сидишь! Командиры у них интересные, молодые, в форме — ну как белые офицеры. Побежим скорее в городской сад". И они бежали в сад. Им хотелось найти защиту. Казалось, что выйти замуж за командира — это и есть защита. К тому же Ленин перед смертью сказал, что сейчас передышка до прихода мировой революции. И они расслабились. Расслабились настолько, что Ольга Давыдовна Каменева, сестра Льва Давыдовича Троцкого, совсем заигралась в великую княгиню, интригующую при дворе. По кремлевским слухам того времени, именно она сыграла ведущую роль в обострении отношений между мужем и братом, то есть между Каменевым и Троцким. Троцкий был повержен. После победы над сторонником мировой революции Троцким Сталин выступил с тезисом о построении социализма в одной стране. Каменев и Зиновьев, которые помогали Сталину валить Троцкого, теперь выступили было против. Сталин немедленно приклеил им ярлык "левой оппозиции". Тогда они попытались блокироваться с Троцким или он с ними. Блокировка вышла недолгой. 4 октября 1926 года Троцкий и Зиновьев направили в Политбюро письмо о прекращении полемики. Через неделю Сталин на заседании Политбюро сказал: "Не подлежит сомнению, что оппозиция потерпела жестокое поражение. Ясно также, что возмущение в рядах партии против оппозиции растет".

Еще через две недели 15-я партконференция единодушно утвердила сталинский лозунг построения социализма в одной стране в качестве официальной политики партии. Более он не подвергался сомнению.

Сталина не подвел его экономический, а точнее, политический нюх. НЭП — это очень своеобразная экономическая свобода в очень узких рамках — в 1926-м исчерпывал отпущенные ему властью возможности. Налоговый пресс на население вдавлен до отказа, но советский бюджет не в состоянии справиться с кризисом промышленности. Советская бюрократическая система ничего не могла извлечь из произведенной национализации. Попытки займов у населения провалились ввиду нищеты населения. Экономика требовала мощных частных инвестиций и ухода от командной системы. Но это уже вопрос политики, вопрос власти. Лозунг построения социализма в одной стране — это сталинский выбор в пользу власти. Этот выбор означал отказ от экономики XX века в пользу экономической модели, основанной на рабском труде. Иными словами: работать, сколько прикажет государство, есть по карточкам и жить по разрешению. Жизнь на воле и жизнь на зоне сопьются в сообщающемся сосуде.

Ленинская гвардия и их женщины не должны были удивляться сталинской политике. Даром эксплуатировать население, уничтожать оппонентов, не оставлять в живых предшественников вместе с детьми — это ленинская политика. Просто теперь каток пошел по их телам.