— Я и подумал: раз они так переполошились из-за того, что полиция другой префектуры занялась семьей Оти, значит, дело нечисто.
— Но в историю с Сигэёси ты не суйся.
— Не буду. Если она не связана с убийством Мисако. Но если между гибелью отца и гибелью дочери есть связь… — Китано многозначительно оборвал конец фразы. Оба полицейских обменялись красноречивыми взглядами, понимая, какая тогда начнется заваруха.
Так уж вышло, что от преступления, совершенного в далекой северной деревушке, потянулась ниточка к городу Хасиро, к темным делам тамошнего мэра и местной полиции. Могло оказаться, что этот альянс причастен еще к одному ловко замаскированному убийству.
Да, крупного зверя загнал в нору Китано. А впереди, кажется, ожидала еще более серьезная добыча.
6
— Адзисава-сан, хочу вас кое о чем спросить, — решилась наконец Томоко. Она должна была услышать от самого Адзисавы о его прошлом. Любовь всегда хочет — нет, имеет право — знать правду.
Не каждая женщина стремится полностью завладеть предметом своей страсти, но Томоко принадлежала именно к этому типу — ей надо было выведать о любимом все.
— О чем же? — посмотрел на нее Адзисава своим обычным, не позволяющим проникнуть в его душу взглядом. Дистанция все еще оставалась, он сохранял ее сознательно.
— Хочу спросить о вас. Вы ведь совсем ничего о себе не рассказываете.
— А что рассказывать? Сами видите, человек я обыкновенный, ничем не примечательный, — несколько смущенно улыбнулся Адзисава. Она успела уже привыкнуть к этой его улыбке.
— Каждому человеку есть что рассказать. Вы ведь родом не из нашего города? Я хочу знать, где вы жили раньше, чем занимались.
— Вряд ли я смогу сообщить вам что-нибудь интересное. Жил, как все живут.
— Вот и прекрасно. Мне очень интересно, как именно вы жили. Я хочу знать о вас все.
Эти слова, по сути дела, были равнозначны признанию в любви.
— Прямо не знаю, как и быть… — вконец смутился Адзисава.
— А что такого? Вы ведь не беглый преступник, чтобы скрывать свое прошлое.
Томоко хотела пошутить, но на лице Адзисавы отразилось замешательство — на один миг, не больше, он тут же широко улыбнулся, и Томоко ничего не заметила.
— Откуда вы знаете? А может быть, так оно и есть, — подхватил он ее шутливый тон.
— Меня это не испугает. Не бойтесь, доносить на вас я не стану.
— А почему вдруг такой интерес к моей особе?
— Это вы меня спрашиваете? — метнула на него сердитый взгляд Томоко. — Тогда уж позвольте лучше я у вас спрошу: почему вы за мной следили?
— Следил?! Я?! — вздрогнул Адзисава, а Томоко, не давая ему опомниться, продолжала:
— Только не надо меня обманывать! Я прекрасно знаю, что вы давно за мной наблюдаете. Вы и в тот вечер оказались рядом потому, что следовали за мной по пятам. Так чем вызван ваш интерес к моей особе?
— Вы… Нет…
— Ну же, будьте мужчиной. Говорите правду. Адзисава понял, что ему не отпереться.
— Видите ли, дело в том, что вы удивительно похожи на нее…
— На кого?
— Раньше, до того как попасть в этот город, я работал в Токио. В нашей фирме служила одна девушка… Мы были помолвлены.
— Вы любили ее?
— Да… Извините…
— Извинить? За что? Так, говорите, я похожа на нее?
— Как две капли воды. Когда я увидел вас впервые, мне показалось, что это она ожила…
— Почему «ожила»?
— Она погибла два года назад. В автомобильной катастрофе. Чтобы забыть об этом, я уволился из фирмы, переехал сюда. И вдруг именно здесь, вдали от Токио, будто вновь встретил ее. Вы не представляете, как мне было тяжело…
— Все это мне крайне неприятно, — суровым тоном заявила Томоко.
Адзисава удивленно взглянул на нее.
— Я не желаю никого заменять. Я — это я.
— А я и не говорил, что вы заменяете.
— А что же вам тогда было так уж тяжело? — все еще сердито, но уже с ноткой кокетства спросила Томоко.
— Вы не поняли… Тяжело мне стало не сразу…
— Не поняла? Выходит, я глупая? Так что же вы хотели сказать?
— Когда она погибла, я думал, что жизнь кончена. И вдруг оказалось, что моим сердцем завладела другая женщина — вы.
— Я могу вам верить?
— Верьте, прошу вас.
— Как хорошо… — И Томоко сама прильнула к нему. Адзисава осторожно, словно боясь сломать это хрупкое тело, прижал ее к себе. Томоко не возражала бы, чтобы он поменьше осторожничал, но решила, что еще успеет сказать ему об этом.
