Покинь он Хасиро, и с чем останется? Былые заслуги перед Ообой на новом месте ничего значить не будут, а грязное пятно в послужном списке все равно не отмыть. Здесь по крайней мере никто не осмелится бросить в него камень.
Только лишившись должности, Такэмура осознал, как много давал ему полицейский мундир. Сидеть дома с утра до вечера было невыносимо, и Такэмура без конца слонялся по торговым улицам Портняжного квартала, часами просиживал в салонах патинко.8 Кто бы мог подумать, что еще совсем недавно от одного имени этого унылого господина трепетал весь город?
Раньше, бывало, зайдет он в патинко, нажмет на рычажок — блестящие шарики так сами и посыплются из автомата — это кто-то из служителей нажал на специальные кнопки, угождая важному гостю…
Теперь же и здесь ему не было удачи: проклятый автомат съедал все монетки. Как-то раз, шаря по полу в поисках укатившегося шарика, Такэмура вдруг словно увидел себя со стороны, и на душе у него стало так тошно — хоть волком вой. Шарик тем не менее он нашел и подобрал.
В этот день он торчал в патинко, сколько хватило терпения. Потом вышел на улицу, но домой идти не спешил — не очень-то хотелось любоваться на кислую физиономию жены. Такэмура бесцельно шагал мимо витрин магазинов. Может, встречу кого-нибудь из ребят Накато, займу денег, думал он. Идея ему понравилась, но люди Накато, похоже, тоже старались избегать своего бывшего покровителя — ни один гангстер, даже самый распоследний, так и не встретился на пути.
Больше заняться было нечем, и Такэмура, мрачнее тучи, собрался все же домой. В этот миг в толпе мелькнуло знакомое лицо. Приглядевшись, Такэмура узнал Горо Уракаву, бывшего заведующего отделом местной хроники «Вестника Хасиро», того самого, которого выгнали из газеты после попытки нанести удар по хозяевам города. Раньше этот человек был для комиссара врагом, теперь же оба они оказались за бортом, и Такэмура даже почувствовал нечто вроде солидарности с журналистом — ведь того тоже принесли в жертву повелителям Хасиро.
Бывший комиссар хотел даже окликнуть Уракаву, но передумал: уж больно уверенно для безработного неудачника шагал тот по тротуару. Так торопился, что даже не заметил стоявшего в двух шагах Такэмуру. «Куда это он так решительно? — подумал бывший сыщик, испытывая чисто профессиональное любопытство. — Тут не знаешь, куда от тоски деваться, а этот, похоже, не скучает, даром что такой же бедолага, как я».
Такэмура ощутил нечто вроде зависти и вдруг — от нечего делать — решил проследить, куда направляется старый знакомец. Искусством слежки комиссар владел в совершенстве, Уракава ничего не заметил. Журналист миновал Портняжный квартал, потом Ремесленный, потом Храмовый, стал подниматься в гору. Впереди были Средний Город и Верхний Город, где жила местная знать.
Такэмура следовал за Уракавой, испытывая все большее недоумение. Тот остановился у дома с вывеской «Стоматологическая лечебница Кадзами». Рядом со входом в клинику был припаркован роскошный ярко-красный автомобиль.
«Так он шел зубы лечить!» — разочарованно подумал бывший полицейский, но тут же сказал себе: к чему так далеко тащиться, мало ли зубных врачей в городе.
Уракава не спешил входить внутрь, а вроде бы пытался разглядеть, что происходит в доме. Создавалось впечатление, что он колеблется, заходить ему в клинику или нет.
«Что это он застрял?» — с любопытством размышлял Такэмура. Вскоре из дверей клиники вышли двое, увидев их, добровольный сыщик ахнул. Это были Наруаки Ооба и Такэси Адзисава. Как мог преступник, объявленный в розыск, оказаться в одной компании с сыном мэра? Не веря своим глазам, Такэмура смотрел, как странная пара усаживается в красный «GТ». Тут к автомобилю подбежал Уракава, что-то крича, но Адзисава, очевидно, не расслышал его — машина взревела мотором, взвизгнула шинами и пулей умчалась прочь. Журналист остался стоять в облаке выхлопного газа и пыли.
Такэмура первым пришел в себя. Вид у тех двоих явно был странный — казалось, Наруаки садится в автомобиль против своей воли.
«Ну конечно! — лихорадочно соображал Такэмура. — Станет сын Ообы якшаться с этим типом». Опальный комиссар не стал терять времени даром: он бросился к ближайшему телефону-автомату, набрал 110 — номер экстренного вызова полиции — и сообщил, что видел разыскиваемого преступника Адзисаву в красном спортивном «GТ» с таким-то номером.
