Закрыв шкафчик, я принялась рыться в документах Валекса, начав с ящиков стола. Несмотря на то что кабинет был завален книгами и картами, личные документы хранились у Валекса в идеальном порядке. Я наткнулась на папки с досье Мардж и командора, однако преодолела искушение прочитать их, так как в данный момент мне было необходимо или упоминание «Пыльцы бабочки», или досье с собственным именем. Оно-то мне и попалось первым. Там было много интересных замечаний о моих дегустаторских способностях, но ни слова о яде и противоядии.
Закончив с письменным столом, я перешла к столу для конференций. Исследования, посвященные ядам, перемежались с папками и шпионскими доносами. Я принялась поспешно перебирать стопки, так как меня уже поджимало время. Мне надо было вернуться в покои Валекса до того момента, как он отправится провожать командора.
Осмотр стола не принес ничего, кроме острейшего разочарования. Впереди оставалась еще вторая половина кабинета.
Я стояла как раз посередине, когда в замке раздался отчетливый звук поворачиваемого ключа. Щелчок – и ключ вынули из замочной скважины. Когда щелкнул второй замок, я задула светильник и нырнула под стол для конференций в надежде на то, что сложенные под ним коробки скроют меня из виду. «Силы небесные, – взмолилась я, – пусть это будет Мардж, а не Валекс». Потом щелкнул третий замок, и сердце у меня сжалось.
Раздался звук открываемой и закрываемой двери, а потом легкая поступь. Кто-то сел за письменный стол. Я не могла позволить себе выглянуть, но не сомневалась в том, что это Валекс. Неужто командор настолько рано вернулся в свои покои? Я быстро прикинула возможные варианты – или оказаться обнаруженной Валексом, или дождаться его ухода. И устроилась поудобнее.
Не прошло и нескольких минут, как в дверь постучали.
– Входи, – пригласил Валекс.
– Доставили твой пакет, господин, – раздался чей-то мужской голос.
– Неси его сюда, – ответил Валекс, и ножки его кресла заскрежетали по каменному полу.
До меня донесся звон цепей и шаркающие шаги.
– Свободен, – промолвил Валекс, и дверь захлопнулась. Зато я ощутила знакомый затхлый запах темницы.
– Ну что, Тентил. Надеюсь, ты знаешь, что тебя ждет виселица? – спросил Валекс.
Сердце мое сжалось от сочувствия к обреченному узнику. Я прекрасно представляла себе, что он ощущает.
– Да, господин, – раздался шепот.
До меня донесся шорох страниц.
– Ты осужден за убийство своего трехлетнего сына. Это соответствует действительности? – спросил Валекс.
– Да, господин. У меня умерла жена, а оплачивать услуги няньки я не мог. Я не знал, что он забрался под плуг, – страдальческим голосом ответил собеседник Валекса.
– Тентил, оправдания в Иксии не принимаются в расчет.
– Да, господин. Я знаю, господин. Я хочу умереть, господин. Моя вина слишком велика.
– Значит, казнь будет справедливым наказанием? Потому что жизнь станет наказанием гораздо более суровым, – не дожидаясь ответа, промолвил Валекс. – К тому же я знаю очень преуспевающую ферму в Четвертом округе, хозяева которой трагически погибли, оставив сиротами троих сыновей в возрасте от одного до шести лет. Поэтому завтра «преступника Тентила» якобы повесят, а тебя отправят в Четвертый округ, чтобы ты продолжил возделывать пшеницу и взял на себя, труд воспитания детей. И надеюсь, что в первую очередь ты наймешь им няньку. Все ясно?
– Но…
– Кодекс поведения изобилует подробностями о том, как избавляться от нежелательных лиц, однако об обычном сострадании нет ни единого упоминания. Вопреки всем моим доводам, командор не считает, это изъяном, поэтому иногда мне приходится брать все в свои руки. Помалкивай, и тогда останешься в живых. А один из моих подчиненных будет тебя навещать время от времени.
Не веря своим ушам, я еще больше сжалась за ящиками. Слово «сострадание» в устах Валекса казалось мне столь же невероятным, как мысль о том, что Мардж может извиниться за свое хамское поведение.
В дверь снова постучали.
– Входи, – откликнулся Валекс. – Ты как всегда точен, Винг. Документы принес?
Снова послышался шорох бумаг.
– Вот твои новые документы, – промолвил Валекс. – Надеюсь, мы обо всем договорились. Винг сопроводит тебя в Четвертый округ. – Раздался звон цепей, падающих на пол. – Ты свободен.
