– Ты ранен?
– Нет, принц, но у нас почти не осталось стрел.
Нас осталось семеро, и каждый сжимал в руке оставшиеся у него стрелы. Ни у кого не было их больше двух, а у троих вообще ничего. Я собрал все стрелы, отдал половину Гафарну и велел воинам возвращаться. Им тут было нечего делать. Они отдали честь и ушли, а мы с Гафарном отправились убивать галльского вождя.
Мы побежали вперед через лес, потом свернули влево, на поляну, и вышли на опушку далеко позади позиции противника. Перед нами сотни людей продолжали драться друг с другом.
– Видишь его? – спросил я.
– Вижу, принц.
– Тогда давай его прикончим.
Мы выстрелили оба, но поразил его Гафарн. Это был мастерский выстрел, такой бывает раз в жизни: моя стрела просвистела в воздухе и исчезла в толпе. А стрела Гафарна поразила Амбиорикса в лицо, когда он разворачивал коня. Он тут же вылетел из седла и упал на землю мертвый. Гафарн завопил от радости, и я шлепнул его по плечу, но через секунду к нам уже летели несколько конных воинов. Мы побежали так, словно нас преследовали демоны, кусая за пятки. Влетели обратно в лес и помчались, петляя между дубов, пока не добрались до безопасного места рядом со своими людьми. Мы с Гафарном сейчас были похожи на развеселившихся детей: оба прыгали, обнимались и смеялись от радости, поскольку это был победа. Галлы, видя, что их вождь убит, разом утратили боевой дух и побежали с поля боя. Другие вожди и предводители пытались их остановить, но ничего не вышло. Вскоре отступление галлов превратилось в паническое бегство, и Спартак со своими фракийцами остался победителем на поле боя.
Я отправился его разыскивать и нашел в переднем ряду воинов, которые жадно пили воду из фляжек. Рядом с ним стоял Акмон, занимаясь глубокой раной на плече – его кольчуга была прорублена насквозь.
Он сплюнул кровь на землю.
– Эти галлы очень любят сражаться топорами.
– Серьезная рана? – озабоченно спросил я.
– Ничего особенного. Заживет. Я получал и похуже, когда был гладиатором.
Спартак обнял меня, и я сообщил ему про вождя Амбиорикса.
– Так! Значит, этот ублюдок мертв! А я-то удивлялся, с чего бы это они так внезапно побежали, – он оглядел своих людей, которые сидели на земле, сняв шлемы. – Акмон, поднимай всех. Идем дальше.
– Они устали, Спартак.
– Вечером поспят и отдохнут. Мы уже близко от резиденции этого царька, и я хочу превратить ее в кучу пепла, прежде чем мы тронемся назад.
Через полчаса, собравшись с силами, мы двинулись дальше к укрепленному селению Амбиорикса. Мы потеряли пятьдесят человек убитыми и еще сотню ранеными, но поляна была вся завалена убитыми галлами. Большинство лежало длинной цепочкой, протянувшейся от правой лесной опушки до левой, там, где шла основная схватка. Их были сотни. Мы нашли тело Амбиорикса со стрелой, попавшей в правую глазницу. Спартак отрубил ему голову, воткнул в землю копье и насадил на него.
Мы оставили на месте раненых и отрядили сотню фракийцев, чтобы они отвели их обратно в лагерь, а сами двинулись дальше. Наше продвижение несколько замедлилось, поскольку бой – дело утомительное. Но мы немного подкрепились – пожевали сухарей и попили воды, а затем вновь наполнили фляжки из ручья, что протекал через луг по пути к укреплению галлов. Именно здесь я убил брата Галлии, когда мы доставили сюда золото. Как оказалось, все это было совершенно не нужно. Амбиориксу следовало бы оставить нас в покое. Но хитрость и амбиции заставили его поверить, что он сможет использовать нас, чтобы освободиться от римского владычества и стать царем царей всех здешних галлов. А теперь он мертв, его воины перебиты, племя обескровлено и почти уничтожено. Как и говорила мне Галлия, это побежденный народ.
Укрепление пало без боя. Когда мы до него добрались, ворота оказались открытыми, на боевых платформах над частоколом было пусто. Люди, без сомнения, узнали о смерти своего вождя и сбежали отсюда. Бирд полагал, что они направились в горы, хотя Спартак подозревал, что кое-кто все еще следит за нами из зарослей. Но это не имело никакого значения. Мы забросали укрепленное селение горящими головнями, первым делом, конечно, резиденцию вождя, которая вскоре превратилась в пылающий ад, и огонь поглотил центр власти племени сенонов. Здесь, должно быть, жили многие поколения их вождей, царьков и принцев, отсюда они осуществляли свою власть, а сейчас все это превращалось в золу и пепел. Остальные дома мы тоже подожгли, и громкий рев пламени сопровождал нас на пути назад.
