— Цела, — Я пригладила волосы и закинула за спину мешок. — Чего они набросились?
— Это же нищие. Мерзкие крысы, — пояснил Кейхил с отвращением. — Сама виновата: не давала б денег — они б тебя оставили в покое.
— Нищие?
Мое замешательство его изумило.
— Ты что, не знаешь кто это? — Он принялся объяснять: — Нищие не работают. Живут на улицах. Просят у людей денег себе на еду. Ты же наверняка видела их в Иксии.
— Нет. В Иксии все работают. А самое необходимое люди получают от военных.
— И как командор за это расплачивается? — У Кейхила вдруг печально опустились плечи. — Деньгами моего дяди, — ответил он на собственный вопрос. — Вероятно, уже всю казну опустошил.
По мне, пусть лучше деньги тратятся на помощь людям, чем лежат бесполезными грудами в сокровищнице. Я хотела выложить это претенденту на трон, однако благоразумно прикусила язык.
Кейхил вынул ногу из стремени, наклонился и протянул мне руку:
— Залезай. Нужно догнать остальных.
— На коне?
— Можно подумать, на севере нет лошадей?
— Есть — но не про мою честь, — я поставила ногу в стремя и ухватилась за руку Кейхила.
Он рывком поднял меня наверх, и я угнездилась в седле позади него. Не ясно было только, куда девать руки. Повернув голову, Кейхил поинтересовался:
— Про чью же честь лошади?
— Для командора, генералов и других старших офицеров.
— Есть кавалерия?
Опять он за свое — выуживает из меня военные сведения. Я подавила вздох.
— Если и есть, я не видела. — Это было правдой, но я уже перестала тревожиться о том, верит мне Кейхил или нет.
Вывернув шею, он вгляделся мне в лицо. Внезапно меня окатило жаром; я ощутила, что нахожусь к нему слишком близко. Глаза у него блестели голубовато-зеленым, словно вода в солнечный день. Неожиданно в голове мелькнула мысль: зачем он носит бороду в таком жарком климате? Я представила Кейхила без бороды. С гладкими, загорелыми щеками он бы выглядел моложе, и больше бы бросался в глаза его нос с благородной горбинкой.
Когда Кейхил отвернулся, я покачала головой. С меня довольно: я не хочу впредь иметь с ним никакого дела.
— Держись, — велел он и прищелкнул языком.
Конь поскакал, а я вцепилась в Кейхила. Меня подбрасывало в седле, земля казалась далекой и очень жесткой; я всеми силами старалась не свалиться. Наконец мы догнали солдат, а затем и перегнали. Я приготовилась к тому, что Кейхил остановится и спустит меня наземь. Ничего подобного: мы продолжали скакать, а солдаты бежали следом.
Так мы и продвигались по улицам Крепости. Я попыталась вписаться в ритм движения коня, как Кейхил. Претендент на трон очень ловко держался в седле, чуть привстав на стременах, я же болталась мешком, ноги стукались о лошадиные бока. Я, сосредоточилась на движении нашего скакуна — и вдруг оказалось, что я гляжу на мир его глазами.
Я как будто смотрела из огромного прозрачного пузыря. Видела далеко вперед, в обе стороны и даже назад. Коню было жарко, он устал и не понимал, почему в седло взгромоздились сразу двое. Мятный Человек всегда ездил на нем в одиночку. А дома его порой выводил из конюшни, чтобы не застаивался, Сенной Парнишка. Конь истосковался по своему прохладному стойлу с сеном и ведром воды.
«Скоро будет вода, — мысленно сообщила я коню. — Как тебя зовут?»
«Топаз», — отозвался он.
Ну и ну. Здорово! Раньше, мысленно общаясь с животными, я могла лишь смотреть их глазами да смутно улавливать желания. Никогда прежде я не беседовала с ними по-настоящему.
Заныла спина. «Нельзя ли бежать поровнее?» — попросила я. Топаз сменил аллюр. Кейхил удивленно крякнул, а я с облегчением выдохнула. Меня больше не трясло, вместо этого я как будто катилась в санях по заснеженному склону.
Этим новым аллюром Топаз двигался быстрее, и солдаты отстали. Кейхил попытался заставить коня бежать медленней, но тот не повиновался: слишком уж ему хотелось пить, а вода ожидала в конюшне.
Наконец мы остановились в тени высокой башни. Кейхил спрыгнул наземь и озадаченно осмотрел ноги Топаза.
— Никогда не видел, чтоб он так делал.
— Что делал? — не поняла я.
— У него всего три аллюра.
— В смысле?
— В смысле, что он умеет ходить рысцой кентером — легким галопом — и галопом.
