— … Я тебе говорю, поляки и мазовы такие же еретики, что и русы, только прикидываются добрыми христианами. Любой славянин по сути своей язычник, и потому Господь наш не признаёт законными любые клятвы и обязательства в отношении сих народов…
— … Не видал ты этих аркебуз, оттого такой храбрый. Из такой вот штуковины можно сразить рыцаря в самых прочных латах за двести шагов, и ты даже не увидишь лица этой твари…
— …Второй месяц не разгибаясь вкалывают парни, и сам епископ отпустил им грех работы в воскресные дни. Ты бы видел, какие бомбарды сработали для фон Штольверта — по сто фунтов каменные ядра мечут…
Да, подумал рыцарь, допивая пиво мелкими глотками, с этим народом у братьев славян будет масса хлопот.
Во дворе послышался конский топот, лязг железа. Дверь распахнулась, и в заведение вошёл невысокий бритоголовый монах в сопровождении двух здоровенных парней, также одетых в короткие дорожные рясы. Монах выглядел вполне мирно, зато на груди парней в разрезе скромного одеяния ясно и недвусмысленно поблескивала броня. Торговец индульгенциями — явление обыденное на дорогах Европы, подлежащей руке Римского Папы…
«Ну вот и деньги твои приехали, герр рыцарь»
«Как, прямо здесь?! Отнять деньги у смиренных слуг Господа — тяжкий грех, и масса хлопот в придачу»
«Отнять — как грубо… Этот торговец святостью подвержен одной крайне пагубной страсти — страсти к игре. Сейчас они выпьют, закусят и сядут играть в домино. Однако их трое, нужен четвёртый, а никто, кроме тебя, не умеет…»
«Я тоже не умею, если разобраться»
«Неважно. Играть стану я, ты будешь просто класть кости»
* * *
— О! Герр рыцарь умеет играть в домино?
— Немного, святой отец.
— Похвально, весьма похвально… По одному талеру для начала?
— Можно.
Торговец индульгенциями явно обрадовался — играть втроём, да ещё на пустой интерес, это ж совсем не то. И потом, герр рыцарь сам желает пожертвовать толику своих средств смиренным слугам Господа, грешно отказать…
Первей с затаённой усмешкой наблюдал, как перемигиваются смиренные божьи слуги, разглядывая свои кости. Бритоголовый с соратниками были уверены в успехе — трое опытных игроков против одного!
— Ну, начнём, помолясь… — монах перекрестился и со стуком положил первую кость. Соратник немедленно присовокупил свою, ход перешёл к Первею.
«Родная?»
«Два-три»
Игра покатилась по кругу. Сухо щёлкали костяшки, фигура на столе росла. К игрокам мало-помалу подтягивались зеваки — всё какое-никакое развлечение.
— Игра! — бритый растопырил пустые ладони, демонстрируя отсутствие фишек. Сгрёб с блюда серебряные монеты. — Ну что, ещё по одной?
— Нет, по две! — изобразил нарождающийся азарт рыцарь, мешая костяшки.
Снова защёлкали фишки по столу, выстраиваясь в изогнутую фигуру. Первей клал свои почти не глядя, руководствуясь указаниями Голоса, украдкой наблюдая за противниками.
— Игра! — на этот раз пальцы растопырил охранник слева, здоровенный монах в броне.
— Так… — Первей закусил губу. — По четыре!
Теперь уже вся таверна сгрудилась вокруг игроков.
— Игра!
Горка серебра на блюде росла и росла. Зеваки начали перемигиваться — вот сейчас герр рыцарь проиграет коня и меч, потом штаны…
— Игра! — Первей с сухим треском впечатал последнюю фишку и раскрыл ладони. — Играем ещё?
— Конечно! — в глазах бритого появился нездоровый блеск неконтролируемого азарта.
«Бери!» — шелестит в голове бесплотно.
Ещё никогда рыцарь не был настолько исполнителен, как теперь. Его пальцы находили нужные костяшки в россыпи безошибочно, даже без слов. Как и почему? Откуда ему знать… Он Исполнитель.
— Игра! — Первей потянулся к блюду с серебром, — Хватит или ещё?
— Нет, постой… Погоди! — бритоголовый с лязгом положил на край посудины несколько золотых. Публика загудела — однако, игра-то далеко не шуточная…
— Игра! — рыцарь снова показал пустые ладони. — Пожалуй, что и хватит, святой отец…
— Нет! — торговец индульгенциями дрожащими руками извлёк откуда-то из-под рясы немалых размеров кожаный кошель, развязав, высыпал деньги на блюдо. — Играем!
И снова костяшки с сухим треском ложатся на чисто выскобленный стол. Теперь трое монахов клали их с такой силой, будто орудовали боевым топором.
