— То тебе нужно было, чтобы я спал, то уже не нужно, — капризно проворчал Джарет, отворачиваясь к стене.
— Ага, — голос мастера звучал немного озадаченно, но с заметным облегчением. — Узнаю симптомы. Ден, воды больше не давай, даже если истерику закатит. Только кровь по глоточку. Есть хочешь?
— Нет! — огрызнулся Джарет, не оборачиваясь, хотя голод уже ощущал.
— Хорошо, — еще больше повеселел вампир. — Значит всё идет, как надо. Просто очень быстро.
Он обхватил Джарета за плечи и приподнял. Зеленые глаза вампира оказались совсем рядом.
— Пей.
Джарет глотнул прежде, чем осознал, что выполняет приказ. Желудок сразу же скрутил спазм. На этот раз Джарета выворачивало особо мучительно.
— Беру свои слова обратно. Всё идет не как надо, — от веселья Лайонела и следа не осталось. — А вода у него тоже обратно пошла?
— Нет, — Эйден протянул стакан. Джарет выпил, постукивая зубами о стекло.
— О боги… — мастер с силой потер лицо ладонями. — Тогда, пусть пьет и ест, что захочет. Мне нужно идти. Через час тебя Джеймс сменит.
— Не уходи… — Джарет прикусил язык, но было уже поздно. Лайонел обернулся.
— Я постараюсь освободиться как можно скорее, — он ласково улыбнулся и ушел.
Эйден напряженно посмотрел на Джарета.
— Мне кажется, — осторожно сказал он, — Что инициация состоялась, но только… как бы это выразиться? Душевная, что ли? А тело у тебя сопротивляется изменениям.
— Молока хочу, — неожиданно сказал Джарет. — С медом. И овсянку, тоже с медом.
— Сейчас! — Эйден умчался.
Джарет затосковал. Если Ден прав, ему предстоит жизнь в полнейшей зависимости от Лайонела.
Мастер пришел ночью, когда Джарет уже засыпал, с головой укрывшись одеялами.
— И что будет дальше? — шепотом спросил Джеймс. — Завтра он, похоже, встанет.
— Понятия не имею, — так же тихо ответил Лайонел. — Больше всего меня беспокоит, что его организм не принимает кровь. А без нее озноб не пройдет.
— Лучше бы тебя беспокоило… — Джеймс не договорил и ушел.
Лайонел снял халат. В комнате было слишком жарко, а ночь предстояло провести под тремя одеялами. Спать в таких условиях у него не получалось. Как бы завтра не заснуть на троне во время аудиенции.
Джарет сонно прижался к мастеру и Лайонелу сразу стало легче. Ради этого стоило потерпеть. Может, еще всё наладится? А кровь… ну что ж, будем приучать постепенно.
Утром Джарет действительно встал с постели. Болезненно щурясь, вышел в соседнюю комнату, оказавшуюся спальней Лайонела. Шторы были опущены, но дневной свет всё равно сильно резал глаза.
— Ты не торопись, — Эйден попытался поддержать споткнувшегося Джарета, но получил в ответ такой яростный взгляд, что предпочел отойти подальше.
Джарет кутался в зимний плащ Лайонела — очень легкий и теплый, простеганный птичьим пухом. Но всё равно мерз. На Эйдена он принципиально не обращал внимания. Как и на сменившего его Джеймса. Только коротко отвечал на вопросы о желаемом меню. Лайонел был занят подготовкой к приему посольства от Последнего оплота. Прибывала принцесса, и Эйден ходил мрачный и молчаливый.
Ближе к вечеру Джарет с наслаждением принял горячую ванну, придирчиво изучил свое тело. Он похудел, что и неудивительно, но никаких других изменений не заметил. А вот с сознанием творились странные вещи. Привязанность к Лайонелу крепла. Своих родителей и детство в целом Джарет предпочитал не вспоминать. А сейчас он вел себя, как балованный ребенок. И Лайонела такое положение вещей, похоже, ничуть не смущало.
— Я что, в детство впадаю? — прямо спросил он мастера, когда тот пришел.
— А потом впадешь в подростковый возраст и в юность, — усмехнулся вампир. — Обычно период взросления птенца длится где-то год. Как будет у тебя, не знаю, но думаю, что значительно быстрее. Особенно, если ты перестанешь трепыхаться и просто примешь всё, как есть.
Джарет, свернувшийся под плащом на диване, посмотрел на мастера неласково. Когда он жестко себя контролировал, детское поведение удавалось пресекать.
— Давай договоримся, — Лайонел сел рядом и протянул руку, но Джарет поморщился и отодвинулся. — Ты проживешь у меня год. За это время твое состояние должно определиться полностью. Если ты не станешь вампиром, значит так тому и быть. Вернешься к своей жизни. Но если станешь, я тебя всему научу.
