Знакомя нас с природными условиями и климатом Андалузии, Лена назвала ее сковородкой Испании за засушливый и сухой тип погоды. Почти сразу после этих ее слов пошел дождь. Омываемый его мощными потоками автобус въехал в Севилью.
Конечно же, первым пунктом осмотра был не какой-нибудь музей, а парк инфанты Марии-Терезии, завещанный ею городу. Из всей нашей толпы под зонтиком была только местный гид, так как шла на работу из дома. Как бы предвещая будущие сюрпризы, провидение готовило нам на пути к ним небольшие разминки. Во-первых, дождь в Севилье, во-вторых, первая в жизни встреча с гидом, который не произнес ни слова. Дело в том, что гильдия гидов (рифма получается случайно) запрещает иногородним гидам проводить экскурсии на не закрепленной за ними территории. Интеллигентных людей среднего возраста отсылаю к условиям знаменитой Сухаревской конвенции, которую нарушил Паниковский. Так вот, среди нас Паниковского не было. Но так как приехавшая с нами Леночка вполне владела предметом экскурсии, местный представитель профсоюзов присутствовала на всех этапах нашего маршрута и молчала, как безмолвное олицетворение победы, одержанной местными племенами гидов, над кочевниками. Прогулка по великолепным садам Севильи получилась несколько скомканной: приходилось прыгать через лужи, перебегать, как на передовой, от одного укрытия к другому, и интенсивно вертеть головой, так как полюбоваться было чем. В 1920 году на территории этих садов проводилась Панамериканская выставка, для которой в ландшафт парка вписали павильоны разных стран. Мне, патриоту ВДНХ в Москве, было обидно видеть, насколько лучше получилось у испанцев реализовать в тот же период ту же идею возвеличивания совместно достигнутых успехов. Конечно, для павильона Испании архитектор выставки Гонсалес превзошел многих именитых предшественников. Это дворец, выстроенный в форме подковы. От центральной его части, увенчанной высоким куполом, вниз струятся ступени великолепной лестницы, а в стороны разбегаются легкие колоннады — галереи, украшенные изящными скульптурами. Огромная, чуть выгнутая площадь Испании перед дворцом придает самому зданию средневековый вид, что обычно вводит в заблуждение туристов, принимающих современное творение за бесценный памятник прошлого. В автобус мы сели к концу дождя и отправились в третий по величине католический храм в Европе, по утверждению нашего, привезенного с собой говорящего гида. Насчет этого, мне кажется, не все в порядке. Не могу сказать, что я объехала всю Европу, но даже на моем пути таких соборов, которым приписывали третье место в неизвестно кем проводимом соревновании по росту, было несколько: святого Витта в Праге, собор в Кельне и в Пассау. Список наверняка можно продолжить. Это мне напоминает историю про Марининого приятеля, который жаловался, что у всех его девушек он почему-то, по их словам, всегда второй. «Ну хоть бы раз десятый или первый, так нет, я вечно второй». Надеюсь, что это никто не воспримет за богохульство, но так, по-моему, и с третьими по величине храмами в Европе.
Севилья — родина средневекового величия Испании — город, откуда в конце пятнадцатого века отправилась экспедиция Колумба и куда она вернулась, открыв Америку. В знак признания заслуг Севильи в деле открытия для испанской короны новых земель католические короли, благословенные Фердинанд и Изабелла, даровали городу право беспошлинно торговать с Новым Светом, то есть Севилья явилась прабабушкой оффшоров. Однако для того, чтобы реализовать это право, нужно было стать гражданином Севильи, то есть резидентом. Благодаря этому край, обезлюдевший после изгнания арабов и евреев, вновь стал оживать. Город рос по берегам Гвадалквивира и только один район, бывший еврейский город у стен королевского дворца Алькасара, не менялся и не менял своих границ веками. Во время первой прогулки узкие улочки, крошечные площади казались нам одинаковыми, но наш гид находила для каждой из них ремарку, отличающую их в нашей памяти. Вот здесь жил великий художник Мурильо, а на этой площади стоит церковь, где он похоронен, а это — памятник Дон Жуану… Мы с удовлетворением отметим, что наше представление о великом любовнике совпадает с тем, как изобразили его представители гильдии севильских литейщиков, подарившие городу этот памятник. «А вот улица Головы короля, — сказала наша гид, показывая на стоящую в нише бронзовую голову, не бюст, а именно голову, отполированную руками туристов. Машинально подойдя поближе и заглянув в лицо «статуи», мы с Мариной толкнули друг друга локтями и хором произнесли: «Не может быть!» Видя наши перекошенные, бледные лица, Лена встревожилась:
