Вооруженные солдаты, одетые в исторические костюмы, встают на караул в дверях собора, и мелодия исполняется еще раз внизу, на пороге Хиральды, отдавая дань уважения Пресвятой Деве Лос Рейес, покровительнице севильцев.
Мелодию повторят еще два раза, 29 июня, в 9.30 и в полдень.
Пронзительный звук кларнетов разрезает тишину…
* * *
Лицо Севильи таинственно, загадочно, иногда ужасно, написали два автора, Хосе Мануэль Гарсия Баутиста и Джорди Фернандес в предисловии к своей книге «Волшебные дома и привидения», «Casas encantadas y apariciones», которая стала первым томом трилогии «Тайный путеводитель по Севилье». По их книге с детальными планами за один или за несколько дней можно обойти город, увидев его с совсем другой стороны. Вы узнаете о призраке сеньоры, умершей в госпитале и до сих пор там появляющейся, о плаче детей и различных вздохах в здании Севильского правительства, причем лифты, копировальные аппараты начинают работать сами по себе, открывая двери в пустую кабину или выбрасывая пустые листы…
«Золотой милей» назван в путеводителе треугольник между факультетом изящных искусств, рестораном Вьяандас и бывшим театром Альварес Кинтеро.
На последнем этаже ресторана расхаживает призрак полковника, когда-то давно повесившегося в этом здании, на факультете изящных искусств по вечерам раздается плач, голоса, иногда кто-то предостерегает из пустоты: Уходите отсюда!
Монахиня Урсула не первое столетие ищет свои ключи в здании парламента, в отеле Альфонсо XII до сих пор бродит призрак постояльца в старинной одежде, рядом с французской церковью на улице Сан-Луис появляются призраки из бывшего римского некрополя… В общем, если верить авторам, полна Севилья призрачными шагами, голосами, вздохами, тенями.
Но есть в Севилье другие легенды, связанные с духом этого города, которые хранятся в севильских семьях уже несколько веков и по-новому открывают странички ее истории.
Множество севильских сказаний связано именно со Страстной неделей – Семана санта. Это самое яркое, выдающееся событие в жизни города, говорят, что нигде Семана санта не проходит с таким размахом и чувством и нет для истинного севильца большей чести, чем пройти вместе со своим братством за фигурой святого своего прихода.
Герой трогательной легенды мальчик по имени Томасин жил с отцом, мать его давно умерла. А дом их находился на улице Vergara, номер 9. Отец был все время занят, он работал на фабрике и, чтобы не оставлять мальчика одного, поручил заботу о нем монахиням монастыря святой Исабели.
Отец Томасина входил в одно из братств, в конфраду Лос Хитанос – цыган, и на Страстную неделю должен был представлять одного из назаретян в общей группе своих собратьев.
Мальчик попросил монахинь сшить и ему наряд назаретянина, он считал дни до Страстной недели и не мог дождаться шествия. Но за неделю до события он упал с высоты, сильно разбился, медицина в то время была не на высоте, и за несколько дней до праздника Томасин умер.
В квартале мальчика очень любили, и все соседи вышли проводить его в последний путь, мальчика одели в костюм назаретянина, о котором он так мечтал.
Страстной четверг выдался теплым, и все члены братства, как всегда, вышли из своей церкви и построились для процессии.
Они пошли по улицам. Когда братство проходило мимо монастыря, из дверей его вышел маленький Томасин, одетый назаретянином. В руках он держал маленький посох, сделанный специально для его фигурки.
Ошеломленные члены братства кинулись к нему, но фигурка растаяла, только маленький посох остался лежать на дороге.
– Не может быть, – сказала настоятельница, – посох был закрыт в одной из келий! – Но в келье посоха не оказалось, именно он лежал на дороге.
Прошло много лет, но до сих пор, когда выстраиваются члены братства в процессию, говорят, что из дверей монастыря выходит маленькая фигурка. Никто не бежит за ней, не мешает, не окликает. Маленькому Томасину дают снова совершить тот путь, о котором он так мечтал!
* * *
Есть в Севилье улица, которая называется Голова короля Дона Педро. Calle de la cabeza del Rey Don Pedro.
В самом широком углу этой улицы, на уровне балконов второго этажа, видна статуя средневекового рыцаря в короне и с накидкой на плечах. Правой рукой он сжимает скипетр, который опирается на плечо, и кладет другую руку на меч на поясе.
