Ни картина, ни Королева даже не улыбнулись.
— Ну конечно, — с сердцем сказала Королева и покачала головой. — Тебе-то смешно. А если бы я выздоровела из-за того, что верила в его любовь, а потом бы все выяснилось? Что бы ты ни говорил, но я считаю, что мы живем в жестоком, жестоком мире, полном фальши и обмана.
— Правда, все правда, — сказал Влемк, сдерживая улыбку. — И все-таки я вижу на ваших щеках румянец. Так или иначе, вы выпутались из беды!
Втайне Королева это тоже заметила. Сказать по правде, ей было так весело, что она могла бы сейчас соскочить с кровати и пуститься танцевать. Особенное удовольствие ей доставило то, что отныне Принц — всего лишь добрый друг, прекрасный партнер по верховой езде и больше уже ничего ее с ним не связывает. Но вот беда: вместе с Принцем сейчас уйдет и Влемк, а было так много важных дел, которые они еще не решили. Мысль эта словно ножом полоснула ее по сердцу; она бы с радостью рассталась с жизнью, отдала бы тело и душу, чтобы окутать его теплом, чтобы стать солнечным зайчиком на его голове, — лишь бы быть с ним рядом. Но она не могла придумать иного средства удержать его, кроме упреков и горьких сетований.
— Ну что ж, — сказал Влемк, он мял в пальцах шляпу и украдкой косился на цветы у двери.
— Да, конечно, — с обидой сказала Королева, — обман и фальшь для тебя дело привычное. Все вы, художники, одинаковы.
Влемк посмотрел на нее, потом на свои ботинки и вздохнул.
Ее глаза блеснули коварством. Ей пришло в голову, что если бы она смогла околдовать его, то он сам бы придумал какой-нибудь способ оставаться подле нее до тех пор, пока она не освободит его от чар, — а уж этого-то она никогда бы не сделала.
— Да, уже поздно, — сказал Принц.
Влемк-живописец кивнул.
Шкатулка все это время, поджав губы, слушала и наблюдала. Вдруг она выпалила:
— Влемк, а почему бы тебе не жениться на Королеве и не переселиться к нам?
— Правда, почему? — не задумываясь, мгновенно подхватила Королева и в тот же миг почувствовала, что вся зарделась, кровь бросилась ей в лицо.
— Жениться? — переспросил Влемк и поспешно добавил — Да я и сам об этом подумывал.
— Чудесно! — воскликнул Принц. — Будем ходить друг к другу в гости и ездить верхом!
Влемк растерянно улыбнулся. При одной мысли о верховой езде он готов был упасть в обморок от страха.
— Ты хочешь сказать, что мы с тобой… — пробормотала Королева. Лицо ее сделалось сначала мертвенно-бледным, потом пунцовым, потом белым как мел.
— Если вам угодно, — сказал Влемк.
— О, Влемк, Влемк, прости меня за то проклятие! — взмолилась картина. — Это было всего лишь… Я хочу сказать… — Она вдруг стала говорить бессвязно. — Мужчине нужна опора — женщина то есть. Если она целиком отдает себя мужчине, которого любит…
Влемк кивнул:
— Понимаю.
В голову ему лезли несуразные мысли о живописи, риске и соблазнах, с которыми порой сталкивается человек.
— Но возможно ли это? — спросила Королева. — Мы ведь не одного круга: ты расписываешь коробки, а я — Королева.
— Брак, конечно, не совсем обычный, — ответил Влемк. — Найдутся недоброжелатели, в этом нет никакого сомнения.
— А ты не станешь больше в канавах валяться и все такое? — спросила Королева.
— Думаю, нет. Хотя жизнь всегда полна неожиданностей.
Королева, забыв о своих страхах, с радостной улыбкой протянула к нему руки. Он улыбнулся в ответ, наклонился, и они легко, по-детски обнялись.
Служанки, заметив перемену, пробрались в комнату, чтобы узнать, что происходит. Принц, поняв, что он больше не нужен, сказал:
— Ну, мне пора. — Однако он не сдвинулся с места.
— Если угодно, останьтесь поужинать, — пригласила его Королева.
Влемк уверенно, уже по-хозяйски, протянул Принцу руку. Тот посмотрел сначала на него, потом на Королеву. Он долго стоял, глядя в одну точку, и все обдумывал; потом лицо его оживилось.
— Нет, — сказал он и решительно взялся за трость. — Но на свадьбе буду. А сейчас — домой, к жене.
— И мне надо домой, — сказал Влемк. — Займусь приготовлениями.
Теперь уже всей прислуге было ясно, что дело пошло на лад. Служанки стали целовать Влемку и Принцу руки и благодарить обоих за то, что они сделали. Влемк, сияя, кланялся, кивал головой и бросал направо и налево: «Не за что! Не за что!» Так, сопровождаемый служанками до самой двери, он помахал на прощанье рукой, а Королева, взяв шкатулку, вышла следом за ним из спальни. В высокой передней ждал элегантный, как никогда, придворный кучер, по бокам от него стояли лакеи с охапками цветов для Влемка и Принца.
