— Мы знали, что Вармы будут мстить нам. — Он обернулся на звук тихого раздраженного голоса, и обнаружил женщину в образе Розы, стоящую прямо позади него. — Знали, что они очистят вселенную от всех следов нашей цивилизации, украдут наше искусство и сокровища.
— И мы знали, что никогда не сможем вернуться домой. — Мужчина, созданный на основе Соломона, также выступил из тьмы. — Что мы столкнулись с преследованием, что будет длиться вечно.
— Так что несколько избранных спрятали себя здесь внизу, — догадался Доктор.
— Хотя у нас и нет плоти, нас многие тысячи, — произнес древний голос. — Хоть большинство и предпочло покоиться во сне, пока у них не появится будущее для пробуждения.
— Пережидая пекло под вулканом! — Доктор расплылся в улыбке. — Блестяще закручено. Ха-ха-ха! Это гениально!
— Мантия этой планеты поддерживает наши системы, — раздался шепот престарелого голоса. — А свежие извержения скрыли все следы нашего прибытия.
— Не считая тектита-другого. — Доктор сделал шаг к тронам. — Но вы знали, что Вармы однажды найдут вас. На самом деле, этого вы и хотели. Вы не для своих потомков оставляли все эти загадки и подсказки по местонахождению каждого следующего лабиринта, потому как они здесь с вами внизу. — Он понизил голос. — Вы установили ловушку, верно? Долгую, медленно срабатывающую ловушку.
— Грубая сила Вармов эффективна, но они лишены воображения, — раздался старый, ломкий голос. — Защищая каждый лабиринт одинаковым способом, мы обусловили их действия.
— Каждый раз, — произнесла женщина, — они должны были обыскать местность, сразиться со стражами и отрядами местных часовых…
— Людей и животных, — разгневанно произнес Доктор, — живых существ, чью волю вы подавили, и принудили к поддержанию этой презренной войны. — Он помолчал. — Чтоб меня, до чего ж много «п»! Не призадуматься ли о мире?
— Вармы преуспевают в конфликтах, — произнес мужчина. — Удовлетворить их потребность в насилии было важно для того, чтобы вести их вперед.
— Итак, они с боем прорываются к дезактивационной пластине и отключают авто-защиту, — подытожил Доктор. — Затем разграбляют лабиринты, сколько их душе угодно, и подбирают подсказки, ведущие их к следующему маленькому кладу. Но здесь — в одном-единственном месте — все по-другому.
— Дезактивационные пластины отвечают только лишь на прикосновение плоти. Пластина здесь наверху это подделка, декорация. Она содержит генетический пробоотборник, разработанный с целью извлечения ДНК, жизненной сущности и психической энергии при первом прикосновении. Все, что необходимо нам для переформирования нашей расы по новому образцу.
— Зачем?
— Если у Вальнакси и будет возможность вернуться когда-либо в родной мир и обрести покой, то нам понадобятся новые личности. Новая форма. — Дым коротко, раздраженно дернулся. — Форма наших мучителей.
— Вармов? — Доктор в оцепенении уставился на них. — Почему вы хотите выглядеть, как Вармы?
— Внешний вид не имеет значения, — произнесла женщина. — Как художники, мы можем видеть сквозь него, воспринимая истинную суть вещей.
— Ну что это за ответ? — Недовольно произнес Доктор. — И зачем понадобился такой замысловатый план? Ведь, конечно же, у вас были пленники Вармы, которых вы могли использовать, как образцы?
Дым чуть потемнел.
— Вармы скорее уничтожат себя, чем будут оставаться в плену. В любом случае, во время войны не существовало подобной технологии. Наука нелегко давалась нашей расе. На совершенствование процесса ушло много лет. — Последовала пауза, затем голос чуть печальнее продолжил, — Мы переоценили способности своих врагов — верили, что Вармы найдут этот наш лабиринт гораздо, гораздо раньше. Мы думали, возможно, лет 300…
— А вместо этого застряли здесь на 2000. — Доктор присвистнул. — Мне жаль. Правда. Без обид, но как ученые и планировщики вы показали себя скорее очень хорошими художниками.
— Именно ради своего искусства мы сделали все это, — раздался сухой, старый голос. — Наша планета — родина связывающей силы, энергии — неиссякаемого источника нашего творчества.
— Да, я знаю.
— А вдали от родной земли мы не способны творить, — продолжал голос. — У нас нет искусства. Ни назначения, ни цели. Наши наиболее древние и ценные шедевры спрятаны в здешних хранилищах, и вместе с ними мы ждем. Того дня, когда сможем вернуться, чтобы создать новые и лучшие работы.
