Соломон настороженно кивнул.
— Ладно. Но ты заходишь впереди меня, чтобы я мог не спускать с тебя глаз. Я буду тебя направлять.
Двери вели во входной туннель. Температура резко упала, что пришлось как раз кстати после бега. Свет был настолько же приглушен, насколько низок был зубчатый потолок над ними, но глаза Соломона постепенно подстроились под красное сияние.
— Лавовые трубы! — возвестил Доктор, на ходу крутя головой во все стороны. — Расплавленная лава стекает по вулкану, наружные слои охлаждаются и затвердевают, но внутренний поток продолжает течь — и полностью выносится, оставляя за собой пустые трубопроводы в камне.
— Я, вообще-то, в курсе, откуда здесь взялись туннели, — с усмешкой произнес Соломон, когда они достигли первой из пещер. Он взял два фонаря с крюков на стене и передал один Доктору.
— Пластины, геликтиты… Прямо мечта геолога, все это. Насколько протягивается сеть?
— Несколько километров, по словам Финна. — Поспешно двинувшись через гигантскую пещеру, Соломон ботинком раздавил нечто влажное и вонючее. Он скорчил гримасу, и с тоской подумал о защитной одежде. — Мы пока расчистили лишь несколько сотен метров. К востоку туннели очень хрупкие. Мы пытаемся укрепить их, но ресурсы ограничены…
— Какие ресурсы? Ага! — Наверху зашуршали и запищали летучие мыши, когда восклицание Доктора эхом разнеслось по пещере. — Я понял. Вы фермеры!
— Это Аграрное Технологическое Подразделение 12.
— Фермеры, выращивающие грибок внутри вулкана! Генетически модифицированный, как и посевы, верно?
Соломон хмыкнул, продолжая двигаться вперед.
— Миру нужна пища, а земли, на которой можно было бы ее выращивать, осталось очень мало. Глобальное потепление, опустынивание…
— Так вы используете свои «аграрные технологии», чтобы выращивать съестное в менее очевидных местах. — Он подумал. — Ага, под вулканом, это совсем не очевидно. А если мы в Чаде, стало быть, мы идем под Горой Тарсус, верно?
— Ты ждешь, что я поверю в то, что тебе неизвестно даже…
Доктор, заскользив, остановился на осклизлой дорожке.
— Погоди-ка. Тарсус до сих пор активен, разве нет?
Соломон не стал останавливаться, чтобы подождать его.
— Ни одного извержения за 80 лет.
— Тогда разве вы не ожидаете его со дня на день?
— А как еще, по-твоему, агро-совет сбил их цену на землю? — Пробурчал Соломон. — Идем. Это прямо вон там.
Он указал оружием вдоль прохода, который вел в недавно раскопанное помещение выращивания. Доктор завернул за угол — и резко остановился.
— Без фокусов, — предупредил Соломон.
— Ему это скажи, — тихо произнес Доктор, отодвигаясь в сторону, чтобы Соломон мог пройти вперед.
Он смотрел, не веря своим глазам, словно бы то, что он видел, могло быть зрительным обманом, вызванным красным светом фонаря. Перед входом стояло нечто похожее на золотую статую с распахнутыми руками. Статую человека. Черты лица были перекошены и искажены, но это определенно был…
— Канджучи, — прошептал Соломон, чувствуя, как внутри у него все перевернулось. Он двинулся было вперед, но Доктор схватил его за плечо, удерживая.
— Нет. Не трогай его.
— Но он пострадал!
— Я осмотрю его. Я ведь Доктор, помнишь? — Он осторожно двинулся к статуе. — Хотя, даже с такого расстояния, я бы сказал, что он мертв.
Соломон, почувствовав, как ноги под ним подкосились, прислонился к жесткой базальтовой стене и попытался подавить тошноту.
— Кто мог бы захотеть… — Он потряс головой. — Словно бы его покрасили с головы до ног. Это его убило?
— Как в Джеймсе Бонде, ты имеешь в виду? «Голдфингер», тот самый. — Он лучезарно улыбнулся Соломону. — Кто в нынешние дни играет Джеймса Бонда? Кэл МакНаннович был моим любимым — это всегда бывает тот, на котором ты вырос, верно? — Улыбка соскользнула с лица Доктора. — Но нет. Это выдумка. Люди не задыхаются, если покрасить им кожу. Что-то другое убило этого человека. — Он осторожно постучал по руке Канджучи, и короткий глухой звон разнесся по туннелю. — Эта субстанция куда тяжелее краски. Она поддерживает его в вертикальном положении. И она все еще теплая. Предположительно, какая-то физическая реакция все еще продолжается. — Он вытащил из кармана очки в толстой оправе и нацепил их на свой острый прямой нос, затем заглянул в открытый рот Канджучи. — Эта штука и тут внутри тоже. Покрывает его язык, внутреннюю полость рта, горла…
