Сэр Чарльз повернулся и задумчиво посмотрел на встревоженное лицо миссис Арнольд. Он не выпускал запястья сестры, понимая, что Верити более всего на свете хочется выбежать из гостиной и скрыться от его расспросов.
– Так не будете ли любезны назвать того джентльмена, миссис Арнольд?
– Бетси!
Миссис Арнольд быстро взглянула в лицо Верити, затем отвела взгляд от умоляющих глаз подруги.
– Прости, дорогая. Я хотела пощадить твое самолюбие и сохранить тайну. Видит Бог, я хотела. Но раз уж сэру Чарльзу так многое известно…
– Ему ничего не известно, кроме того, что я была выставлена на посмешище, – сказала Верити. – Теперь это все в прошлом, и единственное, чего я хочу – забыть!
– Верити, ты должна понять, что как глава семьи сэр Чарльз имеет полное право знать все! Это его долг – защищать твою честь, – сказала миссис Арнольд.
– Но я не желаю, чтобы вопрос моей чести обсуждался публично, – возразила Верити. – Мне это в высшей степени отвратительно! – Верити заплакала, чувствуя, что теряет стойкость. – Разве я была недостаточно унижена, что вы хотите унизить меня еще раз?
– Не будь идиоткой! – почти бесстрастно произнес сэр Чарльз. Не глядя на сестру, он добавил: – Миссис Арнольд, прошу вас.
– Это виконт Рэтбоун. Он проявлял к Верити столь явный интерес, что она стала объектом сплетен. – Миссис Арнольд говорила твердо, не смущаясь.
– Понятно. И какие именно формы этот… с позволения сказать, интерес имел, миссис Арнольд? – Он улыбался, но его глаза были холодными и ясными. – Вы можете быть откровенной и не щадить меня, мадам.
Теперь миссис Арнольд побледнела. Ей стало ясно: он желает знать, соблазнил ли лорд Рэтбоун его сестру. Она метнула на Верити взгляд, надеясь, что более уже признаваться не в чем. Ее вовлекли в эти признания слишком глубоко.
– Вы ни в коем случае не должны думать, что ваша сестра позволила себе хоть единую вольность, сэр! Я полагаю, что она пыталась отказать лорду Рэтбоуну в симпатиях. И все же… и все же ее нарекли последним флиртом лорда Рэтбоуна.
Верити застонала и закрыла глаза рукой. Миссис Арнольд была тронута ее горем. – Прости меня, Верити. Но что я могла сделать? Ты сама должна понять: лучше ничего не скрывать от сэра Чарльза. Иначе он будет воображать что-нибудь худшее. Верити опустила руку. Ей была очень стыдно и хотелось провалиться сквозь пол. Дрожащим низким голосом она сказала:
– Теперь ты знаешь все, Чарльз. Отпусти меня, пожалуйста.
Сэр Чарльз отпустил ее руку.
– Пожалуйста, не торопись, сестра. Я полагаю, ты предпочтешь рассказать детали сама, а не заставлять бедную миссис Арнольд повторять то, что она слышала или видела.
При этом Верити гордо подняла голову. Ее серые глаза сверкнули, будто бриллианты, за пеленой непролитых слез.
– Да!
Легкая улыбка пробежала по его лицу.
– Я так и думал. Но мы попросим миссис Арнольд остаться на случай, если ты вдруг забудешь какую-либо деталь.
– Сэр Чарльз, я бы предпочла не присутствовать. – Миссис Арнольд была поставлена в крайне неприятное положение.
– У вас нет выбора, мадам. Вы сами избрали себе позицию доверенного лица. Я не простил бы теперь вам непоследовательности. – Голос Чарльза был тверд. Он подождал, пока миссис Арнольд вновь опустится в кресло, и обернулся к сестре. – Ну так как, Верити?
– Какой ты неприятный человек! Я совсем забыла это твое качество! – выпалила Верити. Он рассмеялся.
– Да, полагаю, ты забыла. Впредь не задевай моего самолюбия. Я слишком долго был на войне, чтобы пугаться. Ну а теперь к делу, пожалуйста.
– Ну что ж. Я надеюсь, это будет тебе уроком, братец, – холодно сказала Верити.
Она начала – спокойно, подробно, как будто рассказывала о ком-то постороннем. Голос лишь однажды ее выдал, когда она пересказывала, как лорд Рэтбоун опорочил ее репутацию из желания преподать ей урок.
– Я швырнула его извинения ему в лицо и пошла в спальню, а через несколько минут постучала Бетси и вскоре стала свидетельницей сцены между мной и мисс Петтифорт с ее мамашей. – Верити сделала паузу, освежая в памяти безобразную сцену и разговор с миссис Петтифорт. – Финал всего этого был таков: миссис Петтифорт обвинила меня в том, что я украла у ее дочери лорда Рэтбоуна, и выгнала меня прочь.
